Исландские пряди

Одного могущественного мужа звали Халльдор, он был другом Харальда конунга. У него была дочь по имени Ингибьёрг, мудрая женщина и красивая, она тоже была в дружбе с конунгом. Конунг часто пировал там и во время своих посещений всегда вел беседы с Ингибьёрг. Она была женщина знающая и умела порассуждать о многих вещах.

Рассказывается, что как-то осенью она сильно захворала. Чрево ее разбухло, и ее то бросало в жар, то на нее нападала страшная жажда. Ей не хотелось ни с кем говорить об этом, но многие строили всякие догадки. Кое-кто думал, что в болезни ее повинен конунг, однако в конце концов ей сделалось так худо, что казалось уже, навлечь такое было выше человеческих сил, столь великие муки причиняла ей эта хворь.

И вот об этом извещают конунга и просят у него совета. Он приезжает, видит, в каком она состоянии, а потом говорит Халльдору, ее отцу:

— Дела мои сейчас обстоят так, что мне необходимо возвращаться домой к конунговой жене[1701]. Она нездорова и должна разрешиться от бремени, и это сопряжено с большой опасностью. Что же до болезни твоей дочери, то она кажется мне серьезной. Я думаю, скорее всего, она выпила воды из какого-то источника, а ведь здесь все кишит змеями. Вот и сдается мне, что она могла проглотить крохотную змейку, и та выросла у нее во чреве. В моем присутствии здесь нет нужды, но я дам тебе совет, как вернее всего избавиться от этой напасти. Правда, это связано с немалым риском, однако другого выхода я не вижу. Вам следует отказывать ей в питье, и хотя ей трудно будет это вынести, вы не должны обращать на это внимания. Затем вам нужно будет отнести ее к какому-нибудь водопаду, который низвергается со скалы, и устроить там наверху такую запруду, чтобы воде ничего не оставалось, как всего лишь постоянно капать, но весь прочий поток отведите так, чтобы он падал со скалы поблизости от места, где вы находитесь, с тем чтобы его было хорошо слышно. Потом натяните там снизу сукно, и пускай она укладывается на нем поудобнее. Надобно устроить все так, чтобы существо, которое в ней поселилось, испытывало крайнюю жажду. Положите ее так, чтобы ей в рот капля за каплей понемногу стекала вода, но выпить ничего не удавалось. Ты, Халльдор, должен стоять рядом наготове с каким-нибудь острым оружием, и если все пойдет, как я предполагаю, то существо внутри нее отправится на поиски воды. Если оно выглянет у нее изо рта, тебе надлежит быть начеку и не позволить ему тебя увидеть. Более же всего остерегайся нападать на него прежде, чем наружу высунется передняя часть туловища вместе с сердцем, поскольку у змей яд спереди, однако ничего не случится, если проглотить и переварить его заднюю часть. И не обращай внимания, даже если она вдруг жалобно вскрикнет, потому что ей же будет лучше, если все будет проделано наилучшим образом, а удача и заступничество святого Олава конунга помогут решить дело. Призови его себе в помощники, а потом сделай все так, как я тебе сказал.

После этого конунг уехал, а Халльдор последовал его совету. Он привозит ее к подножию скалы, кладет там и проделывает все, чему его научили. Она горько жаловалась и твердила, что никогда бы не поверила, что ее отец станет так ее терзать — «но, похоже, всему виной жестокосердие Харальда конунга». Они же делали вид, что не слышат ее слов и стенаний, и следили за тем, чтобы вода понемногу капала ей в рот, вызывая у нее ужасную жажду. Халльдор стоял подле нее с обнаженным мечом, но так, чтобы его не было видно. Двух человек отрядили на вершину скалы отводить воду, и они устроили там все ровно так, как им было велено.

Затем Халльдор видит, как из ее рта высовывается змеиная морда, озирается и возвращается назад, а спустя некоторое время выглядывает опять. На сей раз она показывает чуть большую часть своего туловища и снова озирается в поисках воды. Но и в этот раз на нее не удается напасть, и она исчезает внутри. А когда она выглядывает в третий раз, Халльдор видит, что она высунула наружу переднюю часть туловища. Тогда он вновь взывает к Олаву конунгу и вслед за тем подскакивает и разрубает змею пополам. Передняя часть змеи вываливается наружу, а задняя возвращается в ее нутро. Ингибьёрг была настолько изнурена, что им показалось, что она близка к смерти. Тогда они бережно отнесли ее домой, и после этого она начала мало-помалу поправляться, но долго еще была очень слаба. Она была так сильно напугана, что это причиняло ей страдания.

И вот посылают за конунгом, и тот является, чтобы повидаться с ней. Однако поначалу она не желала разговаривать с ним. Когда конунг узнал об этом, он спросил, почему она не хочет говорить с ним. Тогда она наконец ответила ему и сказала, что уж больно жестоки были его советы. Конунг сказал в ответ, что все это было сделано вовсе не в испытание ей, но лишь из-за того, что она оказалась во власти гостя, которого было нелегко усмирить. Затем конунг сказал ее отцу:

— Молитесь за нее теперь, — говорит он. — Она должна петь Beati immaculati[1702] и семь псалмов[1703], а перво-наперво — мессу Деве Марии.