Испанская трагедия

Акт III, сц, 11, между стихами 1 и 2

Первый португалец

[Прошу прощенья, сударь.]

Иеронимо

Нет, все не так, как думается вам

И вам. Нет, вам обоим не понять.
То туфли не мои, а сына[372]. Сына!
Но что есть сын? То, что сработал ты
5 За две минуты; в темноте растущий
Живой кусок, что создан отягчать
Балластом жен, созданий легких, чрево,
Чтоб выползти в уместный час на свет.
Что в сыне есть такого,
10 Чтобы отец в безумие впадал?
Родившись, непрестанно плачет он.
Что в сыне есть еще? Его нам нужно
Кормить, учить ходить и говорить.
Но можно и теленка ведь любить
15 Не меньше? Или над козленком таять
От нежности? Ведь поросенок иль
Едва рожденный гладкий жеребенок
Не меньше сына могут быть милы.
Любой из них, как только подрастет,
20 На что-нибудь сгодится; ну а сын,
Чем выше он и в росте и в летах,
Тем неотесаннее и грубей.
Родителей он держит за глупцов,
Делами огорчает их своими
25 И прибавляет ранних им седин.
Вот что есть сын.
Сказать по чести, велика ль потеря?
Но Горацио мой
Опасный возраст сей преодолел;
30 Родителей любил он, те ж его,
Был матери отрадой, мне опорой,
Весь дом держался на его плечах.
С ним было много связано надежд,
Горацио мог злодей лишь ненавидеть.
35 Не прожил девятнадцати он лет[373],
Как принца Бальтазара он пленил
И волей благородной и высокой
Он принцу сохранил, как рыцарь, жизнь —
Отважному, но злому португальцу.
40 Но кара есть на небе[374],
И Немезида[375] с фуриями[376] тоже,Есть и кнуты[377],
Что досягают иногда убийц,
Те не всегда от них уходят, к счастью.
45 Да, да, так время движется вперед
Украдкою, как вдруг сверкает гнев,
Как гром, сокрытый в облаке огня,
И разрушенье сеет вкруг себя.
[Ступайте. Я прошу меня пустить.]

Дополнение четвертое

Акт III, между сц. 12 и 13; последняя ремарка дополнения замещает первую ремарку акта III, сц. 13