– Я не могу сказать с полной определенностью… Специалист психологической помощи, прибывший по адресу Крыловой, почувствовал запах газа, доносящийся из квартиры. Вызванные им спасатели обнаружили в квартире труп женщины. По всей видимости, самоубийство. Проблема в том, что соседи не смогли опознать тело: по их словам, по этому адресу до последнего времени жила жёнфиль Крылова, а обнаруженное тело принадлежит вьель…
Трубка поползла из ослабевших пальцев, я привалилась к стене, закрыла глаза. Далекий голос продолжал жужжать в крошечном динамике:
– Медэксперт установил, что незадолго до акта суицида с женщиной произошла метаморфоза. Собственно, по этой причине из центра поддержки и был вызван специалист, благодаря которому обнаружен труп. Тем не менее до сих пор мы не можем однозначно идентифицировать личность умершей. Если близких родственников Крыловой в доступности нет, не могли бы вы подъехать на опознание? Вьель Татьяна, вы меня слышите?
– Да, – ничего не соображая, ответила я. – Обязательно.
– Вьель? Вы здесь?
– Да, – подобрала я телефонную трубку, – куда и когда подъехать?
– Сейчас тело перевезут в морг ЦКБ. Вы можете подъехать сегодня до семи или завтра утром. Только предварительно созвонитесь со мной, чтобы я мог вас сопроводить.
– Хорошо.
– Благодарю. И еще: вьель Татьяна, я пока не выражаю вам свои соболезнования, так как искренне надеюсь, что тело принадлежит не вашей подруге. Но на всякий случай – мужайтесь.
Положив трубку, я осталась стоять возле телефона, без каких-либо эмоций глядя на Светлану. Интересно, если бы не она – я бы тоже сунула голову в духовку? Или если бы не успокоительное, не наши долгие разговоры, бессмысленные рассуждения на тему, что было бы лучше для человека… если бы не все это – может, я успела бы к Ленке до того, как она?..
Телефон зазвонил вновь.
– Гая? Что-то случилось? Если честно, у меня совсем нет сил…
– Звонил следователь Гранин, уточнял, работала ли у нас Елена Крылова, – отдающим металлом голосом отрапортовала Гаянэ.
– Да, я буквально пять минут назад говорила с ним. Это кошмар какой-то! У меня в голове не укладывается…
В ответ она почему-то хмыкнула. Почему, черт возьми?
– Странно, он же мог у меня спросить, работала ли она у нас…
– Видимо, он не сопоставил ее руководителя, жёнфиль Татьяну, и ее подругу…
Пауза была столь многозначительной, что уже через секунду меня захлестнула удушливая жаркая волна. Она знает! Она догадалась! Да что там догадываться? Ей же следователь сказал, что беседовал с вьель Тулиной!
– Сочувствую вам… э-э-э… по поводу кончины подруги. Жёнфиль Татьяна! – громко, раздельно, нарочито, чтобы слышно было всем моим лошадкам. – Я думаю, после такого потрясения вам лучше отдохнуть и завтра. Или знаете что? Возьмите-ка отпуск, присоединитесь к жёнфиль Голицыной в Красной Поляне или где она там сейчас – развеетесь, придете в себя. Да и вообще, думаю, у вас найдется
Кажется, я промямлила «спасибо», прежде чем повесить трубку. А может, промолчала. Вот тебе и офисная крыска модельной внешности! И ведь так повернула разговор, что и не поймешь, выручила она тебя, спасла от позора и безработицы на старости лет или просто спихнула с насиженного местечка… Впрочем, какого дьявола? Голицына меня все равно уволила бы.
А что Гая имела в виду, говоря, что у нас теперь
Телефон решил свести меня с ума.
– Танюша? Девочка моя, я не выдержала, прилетела первым же самолетом. Пытаюсь дозвониться до Леночки, но не туда попадаю – трубку снимает какой-то Гранин. Танечка, я возьму такси. Встретишь меня?
Михаил Савеличев
Парабола земного тяготения
Создателям безракетных технологий освоения космоса: пионеру-теоретику космического лифта
Человек стоял у иллюминатора и смотрел на Землю. Здесь, на орбитальной станции «Гагарин», иллюминаторы казались громадными по сравнению с тем, что довелось видеть журналисту во время его первого космического путешествия. Казалось, будто коренастая фигура космиста вписана в круг наподобие вулвертоновского человека Леонардо да Винчи. «Человек эпохи Возрождения», – невольно пришло в голову сравнение, и журналист так и сяк примерил его к заголовку будущего интервью или даже цикла статей, заказанных ему пулом электронных изданий. «Человек эпохи космической реконкисты». Или, может быть, даже «Космический реконкистодор»?
– Вы прибыли на Кольце? – вдруг спросил человек у иллюминатора, однако к журналисту так и не повернулся.