Испытательный срок. Лучшая фантастика – 2025

Наблюдая за попытками трудовика вырваться из стальных объятий робота, Коля торжествовал. Те, к кому он обратился за помощью в организации этой проделки, не обманули. Учитель забавно дрыгал ногами, лицо его побагровело, дыхание с хрипом вырывалось из разинутого рта. И прошла не одна минута, прежде чем сидящие в классе ученики все же сообразили – происходит нечто из ряда вон выходящее, на шутку, даже и весьма грубую, не тянущее. Робот усиливал хватку и не собирался останавливаться. Еще несколько минут, и он раздавил бы учителя.

И тут началась паника. Ребята повскакивали с мест, бестолково носились по классу, кто-то рванул к выходу, отчаянно вопя, будто вышедший из-под контроля робот гнался уже за ним, и лишь Коля неподвижно сидел за партой и неотрывно смотрел, как робот душит трудовика. Какие мысли крутились в его голове? Наверное, никаких. Он впал в ступор. В столбняк. И даже если бы обезумевшая машина отшвырнула раздавленное тело и зашагала к нему, сметая все на своем пути – стулья, столы, учебные пособия, брошенные портфели, – то вряд ли он смог бы даже шевельнуться. Лишь единственная фраза звенела в опустевшей голове, сказанная чужим голосом: «Не боись, Колян, он у нас еще попляшет!»

Только один человек в классе не впал в ступор, не ударился в панику, а схватил стоящий в углу стальной штырь, бог весть для чего предназначавшийся (может быть, как раз для таких вот случаев?), и принялся колотить им по спине робота, от чего класс наполнился звуками, напоминавшими колокольный набат.

Робот разжал смертельные объятия, трудовик упал и остался лежать неподвижно. Не обращая внимания на мальчишку, что колотил его железякой, шагнул к сидящему Коле. Подхватил широкой ладонью манипулятора стоявшую на пути парту и швырнул ее так, что она перелетела через весь класс и ударилась в окно, благо небьющиеся стекла удар выдержали и не разлетелись на куски.

– Беги, Коля, беги! – кричал Костя, продолжая попытки отвлечь робота ударами по плечам, башке и коленям, и этот крик еще долго преследовал Колю в ночных кошмарах.

ИЗГОЙ

Что скрывать – меня с позором уволили из отряда космистов, а точнее – с позором изгнали. Причина? Незаконная предпринимательская деятельность.

Для тех, кто далек от космоса, подобная формулировка прозвучит дико, но это именно так – подписывая контракт с Главкосмосом и становясь космистом, вы переходите на полное обеспечение корпорацией всем, что необходимо для работы и отдыха. Если ты владел какой-либо собственностью, капиталом, это должно быть безвозмездно и, что самое главное, безвозвратно внесено в Фонд освоения космического пространства. Кодекс Хайнлайна. Наверное, я говорю банальности для тех, кто летает в космос, но мои воспоминания прежде всего для тех, кто никогда не покидал Землю.

Помнится, кто-то даже называл порядки, которые царят в среде космистов, – «космическим коммунизмом», а если сокращенно – «космунизмом». Звучит забавно, но бьет в точку, ибо иначе никакая космическая реконкиста не стала бы возможна. За те десятки лет, которые прошли со времен Первой конкисты, то есть золотой эпохи космонавтики конца двадцатого века, – было осознано: деньги, выгода, прибыль – абсолютно негодные стимулы для освоения Солнечной системы. Но не затевать же вторую холодную войну, когда космическая гонка подхлестывалась исключительно соображениями военной гегемонии? Хватит! Навоевались!

И я, увы, нарушил Кодекс Хайнлайна. Стартовый капиталец был надежно укрыт на офшорных счетах еще до того, как моя подпись скрепила стандартный текст контракта. Конечно, у меня имелось тысяча и одно оправдание своего обмана – например, несовершеннолетняя сестра, которая не могла вступить в права наследования и которой эти деньги должны были обеспечить будущее. Впрочем, неважно. Какие бы весомые оправдания этому ни находил, факт остается фактом – обман раскрыли, меня с позором вышибли из космистов. Удар оказался для меня настолько сокрушительным, что я катился вниз по социальной лестнице, пока не оказался в должности учителя труда в той самой школе, где учился Константин Ефремов. И да, правда, – все трудовики пьют. Не знаю, с чем это связано, у каждого трудовика свои резоны, наверное, но я пил от тоски. Черт меня побери, мне каждую ночь снился космос!

Но позорное изгнание из космистов отнюдь не делает вас своим на Земле. И тем более диссидентом-героем, который оковам «космунизма» выбрал свободу на дне «гравитационной ямы». Вы и сами знаете – как тогда обычный житель голубого шарика относился к космистам. Как к дармоеду, который выпивал из планеты последние соки во имя непонятного, а следовательно, ненужного космоса.