Испытательный срок. Лучшая фантастика – 2025

Потомственный ленинградский интеллигент Евгений Онегин на пирата не похож, но недрогнувшим командирским голосом он обозначает главную цель полета, в котором сошлись интересы родного Главкосмоса и некой финансовой корпорации, которая согласилась полностью принять на себя расходы за второй бросок к Юпитеру. Что получает Главкосмос, понятно и ежу – испытание в деле новейшего корабля, в перспективе – серии, которой предстоит прорыв дальше за Юпитер, где ждут Сатурн, Нептун, Уран и облако Оорта, а неназванная финансовая корпорация (секрет Полишинеля!) весьма заинтересована в металлическом водороде.

Вулканический Ио, как две капли воды похожий на филиал ада, заполнял корабль багровым отсветом, «Титов» шел по сложнейшей незамкнутой траектории, которая сама являлась шедевром навигационного искусства, спасибо нашему навигатору Лене Насечкиной, а Вася держал меня за грудки, потряхивал и божился, будто знает, для чего и кому понадобился метводород. Манера у него агрессивная, привыкнуть можно, если сходить с ним в пару дальних рейсов и наконец-то догадаться, что так человек реагирует на невесомость. Кого-то тошнит, а кто-то хватает за грудки – ну, чисто пацан, затеявший школьную потасовку.

Метводород, чья стоимость превосходила стоимость алмаза величиной с Эверест, являлся, по мысли Васи, взяткой человечеству. Мол, каждому по куску, чтоб успокоились на голубом шарике, а как только кому в башку опять мысль закрадется – а зачем им вообще этот космос, так чтоб на слиток метводорода посмотрели и поняли – для чего! Что ж, при всем безумии эта догадка была настолько безумна, что лежала очень близко к истине. Ибо я являлся единственным членом экипажа, кто точно знал – для чего, во имя чего и как же много от этого метастабильного физического оксюморона зависит.

ФИНАНСИСТ

– Господин Му, вы должны понять – это не вопрос денег. – Голос представителя Главкосмоса предельно мягок. Он вообще больше напоминал врача, нежели функционера одной из самых влиятельных корпораций на Земле. Но ключевым в данном определении являлось «одной из». Потому что самую влиятельную корпорацию Земли представлял лично господин Му. – Если бы это целиком и полностью зависело от нас, то уверяю вас, мы бы сделали все возможное, чтобы ваша матушка была принята на «Гагарине» и получила всю новейшую терапию…

Господин Му прекрасно владел русским – официальным языком Главкосмоса, поэтому чутко уловил обертоны этого удивительно мягкого слова «матушка». Не «мать», что по-русски звучало несколько грубовато, и не отдающее ненужной фамильярностью в данном контексте «мама».

– Жорес, – господин Му мог себе позволить обратиться к представителю Главкосмоса по имени, – Жорес, это целиком и полностью зависит от вашей воли. Только вы определяете, кого допустить к старту, а кого нет. И поверьте моему опыту – когда говорят, что это не вопрос денег, то всего лишь подразумевают, что это вопрос очень больших денег. Я готов. Поверьте, я готов на все. В конце концов, весь поток космических ресурсов Главкосмоса идет через биржевые площадки «Аладдина». Хотите стать акционерами с блокирующим пакетом акций? Я согласен. Хотите полет к Плутону? Я профинансирую этот проект. Сколько кораблей дальнего броска сейчас заморожено на стапелях «Великого похода»? Три?

– Да, господин Му, три. – Жорес слегка поморщился, будто ему напомнили о чем-то чрезвычайно неприятном. – Но ведь именно вы…

– Моя аргументация заключалась в том, что даже торговых возможностей «Аладдина» не хватит переварить поток редкоземов и гелия-три, это обрушит хрупкое равновесие на рынке.

– На рынке изменилась ситуация? – оживился Жорес.

– Радикально, – сказал господин Му. – У моей матушки рак в терминальной стадии, и помочь ей может только терапия на «Гагарине» в условиях естественной невесомости. Не хочу гордиться, Жорес, но моя семья находится на такой вершине влияния, когда даже насморк у моего тридцать второго правнука является значимым фактором рыночной динамики.

– Господин Чен простудился? – позволил себе пошутить Жорес, одновременно показывая прекрасную осведомленность о составе семьи господина Му. Впрочем, он тут же себя одернул: – Простите, господин Му, за неуместную шутку, но наш разговор заставляет меня… гм… нервничать. Предлагаю еще раз прояснить позиции, господин Му. Я очень сочувствую вашему горю, но в данном вопросе целиком и полностью доверяю мнению наших, – Жорес подчеркнул последнее слово, – специалистов. Их вердикт однозначен. Ваша матушка не выдержит перегрузок. Если бы имелся хоть какой-то способ доставить ее в лечебницу «Гагарина», минуя ракету, мы бы обязательно его вам предложили, но такового пути нет и не будет. Вы же знаете, господин Му, девяносто девять процентов населения Земли не способно перенести перегрузки, которые испытывает организм космонавта.

– У меня иная информация, – без выражения, даже без своей обычной улыбки сказал господин Му.

– Простите?

– У меня имеется информация о разработках альтернативных путей доставки людей и грузов на орбиту Земли.