Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Это не значит, что нам все ясно. Напротив. Реальная картина социальной революции XX в. так часто не совпадает с традиционной схемой и общепринятой типологией, что сплошь и рядом ставит исследователя, да и не только исследователя, в тупик. Скажем, революция без революционного класса, но при наличии революционной идеологии и организации революционеров. Явление это не ново (как возможность, оно признается нами в отношении России эпохи падения крепостного права), однако сейчас стало в известном смысле нормой. Сдвинулось привычное соотношение стихийности и сознательности. Дефинициям «не угнаться» за действительностью. Это видно и из обсуждаемого доклада. Одновременно предлагаются четкие классовые, эпохальные критерии (буржуазная и социалистическая революция) и критерии региональные, к тому же описательные, объективное содержание которых трудно уловить (например, народно-демократическая революция). Может быть, вообще отказаться от однозначных определений? Подгонка под единую категорию действительно ведет к опасным аберрациям, но единство не исчезает, оно лишь качественно меняется – несовпадение локальных вариантов в рамках возросшей интернациональной общности. А с этой особенностью связана и другая: быстрое расширение масштабов революционного процесса возвращает революцию к казалось бы давно пройденным ступеням и формам, но не в чистом, а в смешанном, «перепутанном» виде.

Правда, представление о «чистой» революции никогда не было свойственно марксистам. Все же классическая традиция, поскольку речь шла о социалистической революции, имела в виду более или менее одновременное, гармоничное созревание экономических, материальных и духовных ее предпосылок, концентрирующихся в пролетариате. Я позволю себе привести довольно большую выдержку из первого наброска «Гражданской войны во Франции». Маркс писал:

«Рабочий класс знает, что он должен пройти через различные стадии классовой борьбы. Он знает, что замена экономических условий рабства труда условиями свободного и ассоциированного труда может быть только прогрессивным делом времени (это экономическое преобразование), что эти условия требуют не только изменения распределения, но и новой организации производства или, вернее, избавления (освобождения) общественных форм производства при существующем организованном труде (порожденном современной промышленностью) от пут рабства, от их нынешнего классового характера, и гармоничной национальной и интернациональной координации общественных форм производства. Рабочий класс знает, что эта работа возрождения будет снова и снова замедляться и задерживаться сопротивлением традиционных интересов и классовых эгоизмов. Он знает, что нынешнее „стихийное действие естественных законов капитала и земельной собственности“ может быть заменено „стихийным действием законов общественной экономики свободного и ассоциированного труда“ только в результате длительного процесса развития новых условий, как было заменено „стихийное действие экономических законов рабства“ и „стихийное действие экономических законов крепостничества“. Но рабочий класс знает в то же время, что огромные шаги по этому пути могут быть сделаны сразу же благодаря политической организации в форме Коммуны и что настало время начать это движение в своих собственных интересах и в интересах человечества»[531].