Историческая традиция Франции

Параллельно развертывалась деятельность традиционных проповедников, миссионерские методы которых были далеки от канонической катехизации. В сельских районах широко прибегали к мистериям и иным театрализованным действам, церковные песнопения перекладывались на популярную фольклорную мелодику. «Фольклориза-ция» затронула и содержание проповедей. В результате, как отмечает Е.М. Мягкова на материале Нижнего Пуату, начавшийся в рамках Контрреформации «крестовый поход против народной религии» обернулся очевидными признаками «окрестьянивания католицизма»[567].

Сыграло свою роль и продолжавшееся превращение сельских общин в церковные приходы. Королевским ордонансом 1698 г. кюре предписывалось следить за тем, чтобы крестьяне посещали исключительно местный храм (а это соответствовало традициям локальной общности, сохранявшимся в краю Вандейских войн). И этот парадоксальный сплав обновленного католицизма с народной, «фольклорной» традицией оказался очень прочным, воплотившись в массовой поддержке религии восставшим против Революции и гражданского устройства Церкви крестьянством Вандеи.

В общефранцузском масштабе то было время интенсивного храмового строительства. Только в Париже в первой половине ХVII в. одновременно сооружалось 16 больших храмов. Города наполнились колокольным звоном («villes sonnants»). В небольшом Бове насчитывалось 135 больших колоколов. Множились монастыри, ордена и религиозные общины. В Анже к десяти существовавшим монастырям в ХVII в. добавились еще 18, им принадлежала шестая часть городских зданий. Процветали женские конгрегации, особенно бурно развивалась новая среди них – «дочерей милосердия». Отражая прогресс конфессионального образования, резко увеличивалось число религиозных изданий, составлявших во второй половине ХVII в. половину всех печатавшихся в Париже книг[568].

«Католическое возрождение» в итоге способствовало ставшему заметному, по оценке Делюмо, к середине ХVII в. падению влияния предрассудков. Благодаря тому, что население было «лучше организовано» в религиозном отношении «более достойным и обученным духовенством», которое было более активным в своей пастырской деятельности и опиралось на лучшее знание священных текстов, верующие уже меньше боялись происков Сатаны[569].

Отдельной главой «католического возрождения» явилось распространение прозелитизма за пределы Европы – «религиозное завоевание, сравнимое со временем апостолов, но уже не в пределах средиземноморской империи, а всей планеты»[570]. Французские католики, и в первую очередь иезуиты, приняли самое деятельное участие в завоевании учением Христа новых континентов.

Начало было положено апостолическим служением Св. Франциска Ксаверия (1506–1552). Уроженец Наварры, баск по происхождению, он получил образование в Сорбонне, вместе с Лойолой стал основателем ордена иезуитов. Ксаверий был первым успешным христианским миссионером на Дальнем Востоке, о его деятельности ходили легенды, говорили, что он крестил миллионами. Достоверно, пишет Делюмо, обращение 30 тысяч[571], Ксаверием были созданы (1542–1552) христианские общины в Индии, Японии, на островах Филиппинского и Малайского архипелагов, заложены основания миссионерства в Азии. В ХIХ в. французский миссионерский журнал объявил его «великим апостолом стран Индии[572] и Японии», «мессией для Востока». Напротив Дворца Инвалидов в Париже был сооружен большой храм Св. Франциска Ксаверия, до сих пор являющийся приходской церковью зарубежных миссий.

Активностью французских миссионеров в Северной Америке был отмечен ХVII в. Вначале иезуиты при помощи сестринских орденов установили свои опорные пункты по всей французской Америке, но с 1645 г. наступила «эпоха мучеников». Теснимые европейскими поселенцами индейцы, используя партизанскую тактику, перешли в контрнаступление, и миссионерам досталось в полной мере: их топили, сжигали и даже варили.

Более успешной по-прежнему была миссионерская деятельность в Восточной Азии, а ее успехи в ХVII в. связаны в первую очередь с личностью Александра де Родеса, работавшего в 1620-х годах в Кохинхине и Аннаме. В противовес традиционной практике иезуитов Родес не делал ставку на обращение туземной элиты. Он понимал важность обращения простых людей. Стремясь адаптироваться к местной культуре, он жил в гуще народа. Изложил теоретические и практические основания новых методов миссионерства. Родес составил первый вьетнамо-португало-латинский словарь, транслитерировав вьетнамскую фонетику латинским алфавитом. Разработав вьетнамский катехизис, проповедовал на родном языке местного населения[573].