Историческая традиция Франции

Подобно тем проповедникам, кто работал во французской «глубинке», Родес обращался к изобразительным методам, устраивая инсценировки на сюжеты Св. Писания и используя местные празднества. Вернувшись на родину и преодолев сопротивление Папского престола, опасавшегося недовольства Испании и Португалии, он основал первую собственно французскую миссионерскую организацию – Парижское общество миссий за рубежом. Этим, по оценке Делюмо, «был ознаменован великий вклад Франции в начавшуюся евангелизацию заморских стран»[574].

В 1660–1662 гг. Общество отправило в Тонкин, Кохинхину и Нанкин трех апостолических викариев. Практических результатов деятельность не имела, но составленные викариями «Наставления» замечательно характеризуют стиль раннего миссионерства. Авторы уподобляли миссионерское служение таинству сражения Бога с Сатаной: «Миссионер должен подготовиться к бою с дьяволом» (так назывался один из разделов[575]). В Наставлениях много внимания уделялось духовной подготовке, связанной с перенесением различных лишений в неблагоприятных климатических условиях и тягот, порой, полуголодной жизни среди местного населения. Разрабатывался порядок катехизации. Прежде всего требовалось убедить слушателей, что существует лишь один Бог, затем – что душа бессмертна, а счастье – удел потустороннего бытия.

Миссионерская литература красочно описывала страдания и лишения апостолических служителей, приравнивая их деяния к подвигам христианских апостолов. Особое внимание уделялось случаям их мученической смерти, которая живописалась в канонических образцах как кульминация служения Богу, как свидетельство обретения святости.

ХVIII в. cтал для французских миссионеров «временем упадка и поражений»[576]. Экспансия протестантских держав, с одной стороны, антихристианские выступления в Японии, Китае и Индокитае – с другой, привели к ликвидации многих католических общин. Завершающий удар нанесла Французская революция. Однако ХIХ в. явился «золотым веком миссий», и выдающаяся роль в миссионерских достижениях эпохи принадлежит французам[577]. Немаловажно, что в условиях отделения Церкви от государства помощь миссиям носила характер пожертвований населения и эта поддержка на протяжении ХIХ в. неизменно возрастала. Поддержку католическим миссионерам обеспечило, по выражению Дафтона, «народное религиозное возрождение» [578].

Тридентская реформация не достигла цели сплочения католического мира Франции на основе принятых Собором догматов. Напротив, она породила новые противоречия как внутри Церкви, так и между Церковью и обществом. Особое значение историки придают янсенистскому «расколу». В революционную эпоху различные политические группировки от сторонников Революции (аббат Грегуар) до ее врагов (Баррюель) увидели в янсенистах «предтеч Революции», ее идейно подготовивших[579].

Янсенизм, по имени профессора университета Лованиум, Корнелиса Янсена (Янсениуса), оказался своеобразным побочным продуктом Тридентской реформации. Тридентский собор в полемике с протестантами, отстаивавшими принцип «только вера», который умалял догмат о свободе выбора, подчеркнул значение человеческой воли в достижении спасения. Утверждение о том, что человек является при этом простым орудием Бога, «абсолютно инертным и играет чисто пассивную роль», было предано анафеме[580]. Однако одновременно «отцы» Тридентской реформации оставили в силе учение Св. Августина о решающем значении Благодати. Иезуиты добивались ясности, настаивая на принципе свободы воли. В ответ сторонники Янсена потребовали возвращения к августинизму.

Начавшись как теологический спор, янсенизм на французской почве – а во Франции его родоначальником (в 1638 г.) стал соратник Янсена аббат Сен-Сиран, духовный наставник цистерцианского монастыря Пор-Руаяль-де-Шан – превратился в общественное движение сопротивления духовному и светскому абсолютизму. «Второе рождение» янсенизма совпало с возрождением в 1670—1690-х годах галликанства, потесненного вначале Тридентской реформацией. Взаимодействуя с галликанством, янсенизм, пишет Делюмо, «под прикрытием защиты августинизма, сделался подлинной партией оппозиции Риму и королю – врагом многоликим, который в течение 50 лет причинял тому и другому серьезное беспокойство»[581].

Под знаменем возвращения к первоначальной чистоте веры янсенисты противопоставляли церковной иерархии «общину пастырей» и независимость епископов от папства и короля, в чем нередко усматривают прообраз гражданского устройства Церкви 1790 г. Подобно протестантам, они выступали за перевод Библии на языки верующих. Серьезную поддержку в обществе находили их ригоризм в вопросах морали и идеи ухода от мира. В общем, констатирует Делюмо, «между янсенистской теологией и государственным рассудком существовал фундаментальный антагонизм»[582], вылившийся в сокрушительные репрессии.