Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

— Ваше величество изволили справедливо замѣтить; но, — прибавилъ онъ: — Никогда не должно осуждать обвиняемаго, не спросивъ прежде у него объясненій; позвольте мнѣ сейчасъ съѣздить къ нему и узнать, что онъ скажетъ.

— Поѣзжайте, — сказалъ императоръ, — и отъ него тотчасъ опять ко мнѣ; я жду съ нетерпѣніемъ его отвѣта.

Обольяниновъ отправился. Вышло, что въ отчетѣ государственнаго казначея были пропущены тѣ четыре милліона, на какіе-то чрезвычайные расходы, которые Павелъ самъ приказалъ не вносить въ общій отчетъ и подать о нихъ особую записку.

— Доложите государю, — говорилъ баронъ Васильевъ, — что я представилъ эту особую записку еще прежде, и его величество, сказавъ, что прочтетъ послѣ, изволилъ при мнѣ положить ее въ такой-то шкафъ, на такую-то полку, въ своемъ кабинетѣ.

Обрадованный генералъ-прокуроръ прискакалъ къ государю и доложилъ обо всемъ. Павелъ, ударивъ одною рукой себя по лбу, другой, указывая на шкафъ, сказалъ: ищите тутъ! Записка найдена и все объяснилось къ чести государственнаго казначея. Павлу было совѣстно и весело.

— Благодарю васъ, Петръ Хрисанфовичъ, — говорилъ онъ, — благодарю васъ, что вы оправдали барона Васильева и заставили меня думать о немъ, по прежнему, какъ о честномъ человѣкѣ; возьмите Александровскую звѣзду съ брилліантами, отвезите ее къ барону Васильеву и объявите, что я, сверхъ того, жалую ему пятьсотъ душъ крестьянъ.

(Тамъ же, стр. 166).

* * *

Тверской прокуроръ донесъ Обольянинову, что въ Тверь пріѣзжалъ фельдъегерь и, по высочайшему повелѣнію, взявъ губернатора, повезъ его въ Петербургъ. Обольяниновъ приказалъ тотчасъ справиться въ сенатѣ о числѣ и положеніи дѣлъ въ Тверскомъ губернскомъ правленіи. Оказалось, что за этимъ правленіемъ считается 15 тысячъ нерѣшеныхъ дѣлъ, — число по тогдашнему времени огромное! Вдругъ государь потребовалъ къ себѣ Обольянинова. Предугадывая причину, генералъ-прокуроръ былъ доволенъ, что предварительно запасся справкой. Павелъ былъ въ гнѣвѣ и первымъ вопросомъ его было:

— Сколько дѣлъ въ Тверскомъ губернскомъ правленіи?

— 15 тысячъ, — отвѣчалъ генералъ-прокуроръ.

— Да, — продолжилъ императоръ, — 15 тысячъ дѣлъ! Губернаторъ привезенъ уже сюда; я самъ сорвалъ съ него Анненскую ленту и посадилъ его въ крѣпость.

— Этого мало, — сказалъ Обольяииновъ — заключеніе въ крѣпость отнесутъ къ какому-либо государственному преступленію и не принесетъ никакой пользы; надобно его судить, раскрыть запущенія по губерніи, строго наказать по законамъ и объявить во всеобщее свѣдѣніе, для примѣра и въ страхъ другимъ губернаторамъ.

— Правда, правда, Петръ Хрисанфовичъ; сейчасъ же отправься въ сенатъ, прикажи привезти туда губернатора въ арестантской каретѣ и судить его въ 12 часовъ! Потомъ доложи мнѣ о рѣшеніи.

Генералъ-прокуроръ исполнилъ въ точности волю государя. Черезъ 12 часовъ онъ явился во дворецъ.

— Что? — спрашиваетъ Павелъ, — конченъ-ли судъ? Къ чему приговоренъ губернаторъ?

— Сенатъ оправдалъ его, ваше величество, — былъ отвѣтъ Обольянинова.

— Какъ! — вскричалъ государь, вспыхнувъ.

— Да, — продолжалъ Обольяниновъ; — сенатъ нашелъ, что этотъ губернаторъ опредѣленъ въ Тверь только два мѣсяца тому назадъ, дѣла запущены еще до него, и не при одномъ его предмѣстникѣ, а при нѣсколькихъ губернаторахъ, и теперь не доберешься, который изъ нихъ положилъ начало безпорядку; привезенный же сюда губернаторъ, въ два мѣсяца, не могъ не только исправить, но и узнать положеніе старыхъ дѣлъ.

Павелъ болѣе и болѣе убѣждался справедливостью этого донесенія и, наконецъ, совершенно успокоившись, благодарилъ Обольянинова, поручилъ ему благодарить и сенатъ за прямодушное оправданіе невиннаго. Потомъ, сѣвъ къ своему столу, онъ собственноручно написалъ указъ о пожалованіи оправданнаго губернатора (дѣйствительнаго статскаго совѣтника) въ тайные совѣтники и сенаторы, повелѣвая ему присутствовать въ томъ самомъ департаментѣ сената, которымъ онъ оправданъ, а въ Тверь назначить другого, опытнаго въ дѣлахъ, губернатора.

(Тамъ же, стр. 168.)

* * *

Юрій Александровичъ Нелединскій былъ одинъ изъ любимѣйшихъ статсъ-секретарей императора Павла I. Онъ былъ достоинъ благоволенія своего монарха приверженностью къ нему, знаніемъ дѣлъ и смѣлостью, съ которою всегда говорилъ правду императору.

Однажды, Нелединскій докладывалъ государю объ одномъ отличномъ дѣйствіи рязанскаго гражданскаго губернатора Ковалинскаго.

Государь сказалъ: «его и самого надобно бы отличить! Справься что дѣлалось въ подобныхъ случаяхъ?»

— Самая большая награда, — отвѣчалъ Нелединскій, — была орденъ св. Анны 1-й ст., а меньшая — брилліантовый перстень.

— Что же мы дадимъ? — возразилъ государь, — пусть рѣшитъ жребій; сдѣлай два билета и напиши на одномъ орденъ, на другомъ — перстень.

Нелединскій исполнилъ повелѣніе его величества, и когда сталъ подавать билеты, государь спросилъ:

— Кому же выбирать?

— Вашему величеству, — отвѣчалъ Нелединскій, — вы — царь, — всѣ милости отъ васъ должны истекать.