Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

Однажды, пріѣхавъ въ сенатъ, Д. П. Трощинскій увидалъ подписанный императоромъ Павломъ указъ о какомъ-то новомъ, особенно тягостномъ налогѣ. Живо представивъ себѣ, какой ропотъ будетъ этимъ вызванъ противъ горячо любимаго имъ монарха, онъ не могъ удержать порыва своихъ чувствъ, разорвалъ указъ царскій и уѣхалъ домой. Здѣсь онъ приказалъ уложить всѣ свои драгоцѣнности въ карету, одѣлся въ дорожное платье и сталъ ожидать приказа отправляться въ Сибирь. Приказа этого, однако, не послѣдовало, а вмѣсто того явился посланный изъ дворца звать Трощинскаго къ государю. Подобный вызовъ, послѣ вышеописаннаго поступка, не предвѣщалъ ничего хорошаго, но — дѣлать нечего — надо было предстать передъ очи грознаго царя. Трощинскій, хотя и блѣдный, но твердою походкою вошелъ къ нему въ кабинетъ.

— Что ты сдѣлалъ? что ты сдѣлалъ? — грозно закричалъ на него государь.

Трощинскій упалъ на колѣни и, въ краткихъ словахъ, объяснилъ причину своего поступка.

Государь успокоился, приказалъ ему встать и, обнимая его горячо, сказалъ, со слезами на глазахъ: «Дай мнѣ Богъ побольше такихъ людей, какъ ты!»

И въ память этого событія пожаловалъ ему мѣстечко Верхнюю Тишанку и село Искорецъ съ 30 т. десятинъ земли и 2 т. душъ, Воронежской губерніи (25-го апрѣля 17 97 года).

(Д. И. Трощинскій. «Рус. Стар.» 1882. Т. 34. Стр. 647).

* * *

Извѣстно, съ какой любовью императрица Марія Ѳеодоровна, занималась подвѣдомственными ей благотворительными и воспитательными заведеніями. Подъ ея покровительствомъ находилась, между прочимъ, Маріинская больница, старшій докторъ которой ежедневно являлся къ императрицѣ съ рапортомъ. Разъ, онъ доложилъ, что одной изъ больныхъ женщинъ необходимо отнять ногу и что дѣло не терпитъ отлагательства.

— Въ такомъ случаѣ, — сказала императрица, — сдѣлайте сегодня же операцію.

На слѣдующій день она встрѣтила доктора словами:

— Что эта бѣдная женщина? Хорошо ли удалась операція?

Докторъ немного сконфузился: операція еще не была, сдѣлана и онъ пытался извинить свое замедленіе недостаткомъ времени и заботой о другихъ больныхъ. Но императрица выразила ему свое неудовольствіе.

— Предупреждаю васъ, — сказала она, — что я не намѣрена выслушивать завтра подобныхъ объясненій и требую, чтобы дѣло было кончено сегодня же.

Однако, на другой день оказалось, что къ операціи не приступали. Императрица вспыхнула отъ гнѣва.

— Какъ! — вскрикнула она, — не смотря на мои приказанія!

— Умоляю, ваше величество, не гнѣваться на меня, — отвѣтилъ докторъ, — я право не виноватъ. Эта женщина, просто сошла съ ума: она объявила, что допуститъ операцію лишь въ вашемъ присутствіи. Я не посмѣлъ доложить вамъ объ этомъ вчера.

— Какъ вамъ не стыдно, — замѣтила императрица, — за что вы промучили ее даромъ?

Она приказала немедленно подать карету, взяла съ собой доктора, поѣхала въ больницу и присутствовала при операціи.

(«Русскій Архивъ» 1877. Стр. 267).

* * *

Императрица Марія Ѳеодоровна по только входила во всѣ малѣйшія подробности, касавшіяся воспитанія дѣтей въ многочисленныхъ заведеніяхъ, ввѣренныхъ ея попеченію, но постоянно заботилась даже объ удовольствіяхъ своихъ питомцевъ, посылала имъ лакомства, доставляла разнообразныя развлеченія. Одинъ мальчикъ принужденъ былъ долго лежать въ постели по болѣзни; императрица приказала ежедневно доносить ей о состояніи его здоровья и снабжала его рисунками, карандашами и разными бездѣлушками. Всѣ воспитанницы института при Воспитательномъ Домѣ во всю свою жизнь пользовались покровительствомъ Дома, ихъ воспитавшаго, и могли возвращаться туда, когда были недовольны своими мѣстами въ частныхъ домахъ. Все было придумано нѣжнымъ сердцемъ императрицы для пользы, радости и покоя всѣхъ отъ нея зависѣвшихъ. Это было не сухое, безжизненное покровительство, но материнское попеченіе. Зато пріѣздъ ея въ институтъ былъ настоящимъ праздникомъ. «Maman! Maman! Mutterchen!» слышалось отовсюду, и дѣти съ радостными лицами бросались къ ней. Однажды, тайный совѣтникъ Мухановъ, сопровождавшій государыню при одномъ изъ ея посѣщеній Воспитательнаго Дома, выразилъ удивленіе, что она такъ нѣжно цѣловала маленькіе члены несчастныхъ подкидышей, осматривала бѣлье на кормилицахъ и проч.

— Ахъ! — отвѣчала она, — всѣ эти брошенныя дѣти теперь мои и во мнѣ должны находить попеченіе, котораго лишены.

(Записки М. С. Муханова. «Рус. Архивъ» 1878. Стр. 305).

* * *

Какъ-то разъ, гофмаршалъ императрицы Маріи Ѳеодоровны, пріѣхавъ во дворецъ, увидѣлъ ея камердинера въ слезахъ. Онъ спросилъ его о причинѣ огорченія. Тотъ отвѣчалъ, что императрица на него разгнѣвалась за кофе, который ей показался кислымъ. Гофмаршалъ, войдя къ императрицѣ, сказалъ ей о слезахъ камердинера. Она велѣла тотчасъ его позвать и ласково сказала:

— Прости меня за мою вспыльчивость. Ты знаешь какъ нѣмки любятъ кофе; ничѣмъ нельзя разсердить ихъ больше, какъ сдѣлать кофе не по вкусу.

(Тамъ же, стр. 308).

* * *