Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

— Гораздо ниже, ваше величество, — отвѣчалъ Дмитріевъ.

(Тамъ же, стр. 137).

* * *

Князь П. А. Зубовъ, оказавшій императору Александру, при его воцареніи, важныя услуги, просилъ государя исполнить одну просьбу, не объясняя въ чемъ она заключалась. Государь далъ слово.

Тогда Зубовъ представилъ ему къ подписи заранѣе изготовленный простительный и опредѣлительный указъ генералъ-майору Арбеневу, который былъ виновенъ въ томъ, что въ Итальянскую кампанію 1799 г. скрылся отъ своего полка во время сраженія. Императоръ поморщился, однако подписалъ: «принять вновь на службу». Черезъ минуту, подойдя къ Зубову, онъ началъ просить его также выполнить одну свою просьбу. Зубовъ униженно выразилъ готовность исполнить безпрекословно все, что прикажетъ государь. Тогда Александръ сказалъ ему: — «Пожалуйста, раздерите подписанный мною указъ». Зубовъ растерялся, покраснѣлъ, но, дѣлать нечего, разорвалъ бумагу.

(Письма митрополита Евгенія. «Рус. Архивъ» 1870. Стр. 798).

* * *

Въ 1807 году, во время пребыванія своего въ Вильнѣ, императоръ Александръ поѣхалъ однажды гулять верхомъ за городъ и, опередивъ свою свиту, замѣтилъ на берегу рѣки Вилейки нѣсколько человѣкъ крестьянъ, которые что-то тащили изъ воды. Приблизившись къ толпѣ, государь увидѣлъ утопленника. Крестьяне, принявъ царя за простого офицера, обратились къ нему за совѣтомъ, что дѣлать въ этомъ случаѣ. Александръ тотчасъ соскочилъ съ лошади, помогъ имъ раздѣть несчастнаго и началъ самъ тереть ему виски, руки и подошвы. Вскорѣ подоспѣла свита государя, среди которой находился и лейбъ-медикъ Вилье. Послѣдній хотѣлъ пустить утопшему кровь, но она не пошла. Александръ продолжалъ тереть его, однако онъ не подавалъ ни малѣйшаго признака жизни. Вилье, къ величайшему огорченію государя, объявилъ, что всѣ дальнѣйшія старанія возвратить утопленника къ жизни будутъ напрасными. Александръ, не смотря на усталость, просилъ Вилье попробовать еще разъ пустить кровь. Лейбъ-медикъ исполнилъ его настоятельное желаніе и, къ удивленію, кровь пошла, и несчастный тяжело вздохнулъ. Императоръ прослезился отъ радости и умиленія и, взглянувъ на небо, сказалъ:

— Боже моей! Эта минута есть счастливѣйшая въ моей жизни.

Возвращенному къ жизни продолжали подавать дѣятельныя пособія. Вилье старался удержать кровь, которой вытекло уже довольно. Государь разорвалъ свой платокъ, перевязалъ руку больного, и оставилъ его не прежде, какъ увѣрившись, что онъ внѣ опасности. По приказанію Александра, бѣднякъ былъ перенесенъ въ городъ, гдѣ императоръ не переставалъ заботиться о немъ и по выздоровленіи далъ ему средства къ безбѣдному существованію.

Лондонское королевское общество для спасанія мнимо-умершихъ, узнавъ о такомъ человѣколюбивомъ поступкѣ императора, поднесло ему дипломъ на званіе своего почетнаго члена и золотую медаль, на одной сторонѣ которой былъ изображенъ ребенокъ, вздувающій только что погашенную свѣчу, съ надписью: «Latet scintilla forsan» (можетъ быть искра скрывается), а внизу: «Soc. Lond. in resuscitationen inter mertuorum' instit. 1774». (Лондонское общество, учрежденное въ 1774 г., для возвращенія къ жизни мнимо-умершихъ). На другой сторонѣ медали былъ выбитъ дубовый вѣнокъ съ надписью по срединѣ: «Alexandro imperatori societas regia humana humillime donat» (Императору Александру человѣколюбивое королевское общество усерднѣйше приноситъ).

(Case of resuscitation by his Imp. Maj. the Emperor of Russia etc. London. 1814).

* * *

Въ воспоминаніяхъ H. И. Лорера находится слѣдующій любопытный разсказъ объ императорѣ Александрѣ и его извѣстномъ лейбъ-кучерѣ Ильѣ Байковѣ.

Въ 1823 году, — говоритъ Лореръ, — служилъ я въ лейбъ-гвардіи Московскомъ полку. Мнѣ случилось тогда вступить въ караулъ съ моею ротою на главную гауптвахту въ Зимній дворецъ. Не успѣлъ я разставить своихъ часовыхъ и ефрейтеровъ, какъ является ко мнѣ придворный лакей съ запиской отъ коменданта Башуцкаго, чтобъ «по волѣ его величества содержать подъ арестомъ лейбъ-кучера Илью, впредь до приказанія». — Зная Илью лично, видавши его часто, то на козлахъ въ коляскѣ, то зимою въ саняхъ, я обрадовался принять такого знаменитаго гостя, который съ лишкомъ двадцать лѣтъ имѣлъ счастье возить государя по всей Европѣ и по всей Россіи (потому что обыкновенно почтовый ямщикъ не садился на козлы, а только запрягалъ лошадей; правилъ же день и ночь лейбъ-кучеръ Илья).