Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

Тутъ государь вспомнилъ и понялъ въ чемъ дѣло. Можно судить, какъ Александръ Павловичъ, отмѣнно вѣжливый, но вмѣстѣ съ тѣмъ вспыльчивый, отблагодарилъ черезчуръ усерднаго офицера, который долго послѣ того былъ извѣстенъ между товарищами подъ прозвищемъ «лимонъ».

(Изъ старой записной книжки. «Рус. Архивъ» 1875. Стр. 470).

* * *

Однажды въ 1815 году, въ Парижѣ, за обѣдомъ, графъ Аракчеевъ предложилъ государю учредить, въ воспоминаніе чрезвычайныхъ событій того времени, новый орденъ съ пенсіономъ, или присоединить пенсіоны къ орденамъ св. Георгія и Владиміра и назначить пенсіоны эти тѣмъ, кто отличился или былъ изувѣченъ въ послѣднихъ походахъ.

— Но гдѣ мы возьмемъ денегъ? — спросилъ императоръ.

— Я объ этомъ думалъ, — отвѣчалъ Аракчеевъ, — полагаю обратить на сей предметъ въ казну имѣнія тѣхъ поляковъ, которые служили въ 1812 году Наполеону и, не взирая на дарованное имъ прощеніе, не возвратились въ Россію, какъ, напримѣръ, князей Радзивиловъ.

— То есть конфисковать ихъ?

— Такъ точно, — отвѣчалъ Аракчеевъ.

— Я конфискацій не люблю, — возразилъ императоръ;—ежели возьмемъ пенсіонъ для предлагаемыхъ тобою орденовъ съ конфискованныхъ имѣній, то пенсіоны сіи будутъ заквашены слезами.

Разумѣется, послѣ этихъ словъ Аракчеевъ уже не возобновлялъ своего предложенія.

(Памятники новой русс. исторіи. Спб. 1873. Ч. 3. Стр. 423).

* * *

Императоръ Александръ любилъ сохранять въ своемъ кабинетѣ постоянно одинъ и тотъ же порядокъ; письменные столы его содержались въ необыкновенной опрятности; на нихъ никогда не было видно пи пылинки, ни лишняго лоскутка бумаги. Всему было свое опредѣленное мѣсто; самъ государь вытиралъ тщательно каждую вещь и клалъ туда, гдѣ разъ навсегда она была положена. На всякомъ изъ стоявшихъ въ кабинетѣ столовъ и бюро лежали свернутые платки для сметанія пыли съ бумагъ и десятокъ вновь очиненныхъ перьевъ, которыя употреблялись только однажды, а потомъ замѣнялись другими, хотя бы то было единственно для подписи имени. Поставка перьевъ, очиненныхъ по рукѣ государя, отдавалась на откупъ одному изъ заслуженныхъ дворцовыхъ служителей, получавшему за то ежегодно три тысячи рублей.

Въ началѣ своего царствованія, императоръ имѣлъ при себѣ довольно ловкихъ и смѣтливыхъ камердинеровъ (обыкновенно двухъ, смѣнявшихся между собою), но впослѣдствіи, замѣтивъ, что они передавали содержаніе бумагъ, оставляемыхъ на письменномъ столѣ въ царскомъ кабинетѣ, и уличивъ виновныхъ, государь удалилъ ихъ, обезпечивъ будущность обоихъ, а затѣмъ держалъ при себѣ для услуги людей попроще, снося терпѣливо ихъ безтолковость и неловкость. Однажды, когда Александръ страдалъ рожею на ногѣ, помощникъ лейбъ-медика Тарасовъ пришелъ сдѣлать ему обычную перевязку. Государь, пересѣвъ съ кресла на диванъ, приказалъ камердинеру Ѳедорову, котораго въ шутку называлъ «Ѳедоровичемъ», подвинуть къ нему столикъ, на которомъ лежали бумаги и стояла чернильница съ прочими письменными принадлежностями. Исполняя приказаніе, Ѳедоръ, схвативъ столикъ, подвинулъ его такъ неловко, что опрокинулъ бумаги на полъ и залилъ ихъ чернилами. — «Ну, братъ Ѳедоровичъ, какую ты надѣлалъ куверкъ-коллегію», сказалъ спокойно Александръ, поднявъ самъ бумаги, изъ опасенія, чтобъ его камердинеръ не испортилъ ихъ еще болѣе.

(Черты и анекдоты изъ жизни Александра I. Спб. 1877. Стр. 38).

* * *

Императоръ Александръ, живя весною и лѣтомъ въ Царскомъ Селѣ, которое очень любилъ, велъ тамъ слѣдующій образъ жизни: проснувшись въ 7-мъ часу утра, онъ пилъ чай, всегда зеленый, съ густыми сливками и съ поджаренными гренками изъ бѣлаго хлѣба; затѣмъ, одѣвшись, выходилъ въ садъ въ свою любимую аллею, изъ которой постоянно направлялся къ плотинѣ большого озера, гдѣ обыкновенно ожидали его: главный садовникъ Ляминъ и все птичье общество, обитавшее на птичьемъ дворѣ, близъ этой плотины. Къ приходу государя птичники обыкновенно приготовляли въ корзинахъ кормъ для птицъ. Почуявъ издали приближеніе государя, всѣ птицы привѣтствовали его на разныхъ своихъ голосахъ. Подойдя къ корзинамъ, императоръ надѣвалъ особенно приготовленную для него перчатку и начиналъ самъ раздавать кормъ. Послѣ того дѣлалъ различныя распоряженія, относящіяся до сада и парка, и отправлялся въ дальнѣйшую прогулку. Въ 10 часовъ онъ возвращался во дворецъ и иногда кушалъ фрукты, особенно землянику, которую предпочиталъ всѣмъ прочимъ ягодамъ. Къ этому времени Ляминъ обыкновенно приносилъ большія корзины съ различными фруктами изъ обширныхъ царскосельскихъ оранжерей. Фрукты эти, по указанію государя, разсылались разнымъ придворнымъ особамъ и семействамъ генералъ-адъютантовъ, которыя занимали домики китайской деревни.