Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

У Демидова было нѣсколько домовъ въ Москвѣ; однако онъ, не находя ихъ удобными для своего помѣщенія, выстроилъ въ Басманной, близь Разгуляя, новый домъ, самой затѣйливой архитектуры, и обшилъ его снаружи желѣзомъ. Когда въ сосѣдствѣ случались пожары, Демидовъ приказывалъ лишь закрывать окна желѣзными ставнями и затѣмъ продолжалъ спокойно заниматься своимъ дѣломъ, зная, что жилище его совершенно безопасно отъ огня. Внутренняя отдѣлка дома была великолѣпна и вполнѣ соотвѣтствовала колоссальному богатству хозяина. Масса золота, серебра и самородныхъ камней ослѣпляла глаза; на стѣнахъ, обитыхъ штофомъ и бархатомъ, красовались рѣдчайшія картины; зеркальныя окна и лѣстница были установлены рѣдкими растеніями; мебель, изъ пальмоваго, чернаго и розоваго дерева, поражала своей тончайшей, какъ кружево, рѣзьбой; на мозаиковыхъ полахъ лежали ковры изъ тигровыхъ, собольихъ и медвѣжьихъ шкуръ; на потолкахъ были развѣшены въ золотыхъ клѣткахъ птицы всѣхъ странъ свѣта; по комнатамъ гуляли ручныя обезьяны, орангутанги и другіе звѣри; въ мраморныхъ бассейнахъ плавали разнородныя рыбы; мелодическіе звуки органовъ, искусно вдѣланныхъ въ стѣны, увеселяли слухъ посѣтителей; въ столовой фигурные, серебряные фонтаны били виномъ, — словомъ, Демидова, сосредоточилъ въ своемъ домѣ вело роскошь и великолѣпіе, которыя только были доступны тогдашнему искусству и фантазіи.

(Anecdotes secrètes et intéressantes de la cour de Russie. Londres. 1792. T. 1. Pg. 158).

* * *

Необыкновенная щедрость Демидова привлекала къ нему со всѣхъ сторонъ множество нищихъ, юродивыхъ, аферистовъ и мошенниковъ мелкой руки, старавшихся разными хитростями и штуками выманивать у него деньги. Демидовъ безъ разбора принималъ къ себѣ каждаго просителя, вступалъ съ нимъ въ разговоры, выспрашивалъ о нуждѣ, почти никогда не отказывалъ въ помощи дѣйствительному бѣдняку, нерѣдко помогалъ плуту и тунеядцу, но при этомъ непремѣнно потѣшался и глумился надъ нимъ. Такъ, напримѣръ, онъ вызывалъ охотниковъ пролежать у него въ домѣ на спинѣ круглый годъ, не вставая съ постели. Когда находился желающій, ему отводили особенную комнату и приставляли особыхъ людей, которые ни днемъ, ни ночью не спускали съ него глазъ и удовлетворяли всѣмъ его требованіямъ относительно кушаньевъ и напитковъ.

Если субъектъ выдерживалъ испытаніе, то получалъ въ награду нѣсколько тысячъ рублей; въ противномъ случаѣ, его безпощадно сѣкли и выгоняли вонъ. Подобнымъ же образомъ, только за меньшую плату, поступалъ Демидовъ съ соглашавшимися простоять передъ нимъ цѣлый часъ не мигая, въ то время, какъ онъ безпрестанно махалъ и тыкалъ пальцемъ около самыхъ глазъ ихъ.

(Словарь достопамятныхъ людей Бантыша-Каменскаго. М. 1836. Т. 2. Стр. 206).

* * *

Нѣкто Медеръ, обанкрутившійся купецъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, ловкій плутъ, не зная какъ поправить свои дѣла, рѣшился обратиться за помощью къ Демидову, и съ этой цѣлью отправился къ нему въ Москву. Прокофій Акинфьевичъ принялъ Медера въ одной рубашкѣ и, не говоря ни слова, началъ ходить кругомъ гостя, пристально осматривая его съ ногъ до головы. Медеръ, приготовившійся вытерпѣть всѣ причуды Демидова, стоялъ какъ истуканъ, не шевелясь. Покружившись минутъ съ пять, Прокофій Акинфьевичъ остановился, наконецъ, передъ самымъ носомъ Медера и спросилъ его:

— Кто ты такой?

— Медеръ.

— Какое твое ремесло?

— Я негоціантъ и маклеръ.

— Что тебѣ нужно?

— Видѣть знаменитаго Демидова, всюду прославившаго свое имя добрыми дѣлами.

— Какъ ты попалъ въ Москву и откуда?

— Я пріѣхалъ изъ Петербурга на почтовыхъ.

— Умѣешь ли ты ѣздить верхомъ?

— Умѣю.

— А на тебѣ можно ѣздить?

— Если хотите. Это зависитъ отъ васъ.

— Ладно. Становись на четвереньки; я попробую.

Медеръ исполнилъ приказаніе. Прокофій Акинфьевичъ сѣлъ къ нему на спину и велѣлъ возить себя по комнатамъ. Вдоволь накатавшись и порядкомъ измучивъ своего импровизированнаго коня, Демидовъ остановилъ его и, слѣзая, сказалъ:

— Ты, я вижу, славный малый. Можетъ быть ты хочешь ѣсть или пить?

— Лучше пить! — отвѣчалъ Медеръ, — я всегда болѣе чувствую жажду, нежели голодъ.

— А хорошій ли ты питухъ? Какое ты вино пьешь?

— Всякое, какое мнѣ даютъ.

— Отлично. Такъ мы начнемъ съ пунша.

Вино было тотчасъ же принесено въ великолѣпной чашѣ изъ севрскаго фарфора. Прокофій Акинфьевичъ налилъ два стакана и подалъ одинъ своему собесѣднику; но Медеръ съ презрѣніемъ оттолкнулъ его и, сдѣлавъ недовольную гримасу, сказалъ:

— Я не умѣю такъ пить!

— А какъ же?.. ну, пей по-своему.

Медеръ торжественно взялъ чашу, залпомъ опорожнилъ ее и потомъ бросилъ вверхъ, крича во все горло: «ура! да здравствуетъ Демидовъ!» Выходка эта привела Прокофія Акинфьевича въ восторгъ. Онъ выскочилъ изъ-за стола, обнялъ Медера, поцѣловалъ его и сказалъ:

— Чортъ возьми! Я никакъ не ожидалъ встрѣтить человѣка твоего закала. Ты мнѣ очень нравишься; я хочу сойтись съ тобою покороче. Если ты имѣешь до меня какую нибудь просьбу, — говори прямо.