Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

Петръ разсмѣялся и успокоилъ встревоженнаго Нарышкина, сказавъ, что жалуетъ его андреевскимъ кавалеромъ.

(Тамъ же, стр. 481).

* * *

По вступленіи на престолъ императора Павла состоялось высочайшее повелѣніе, чтобы президенты всѣхъ присутственныхъ мѣстъ непремѣнно засѣдали тамъ, гдѣ числятся на службѣ.

Нарышкинъ, уже нѣсколько лѣтъ носившій званіе оберъ-шталмейстера, долженъ былъ явиться въ придворную конюшенную контору, которую до того времени не посѣтилъ ни разу.

— Гдѣ мое мѣсто? — спросилъ онъ чиновниковъ?

— Здѣсь, ваше превосходительство, — отвѣчали они съ низкими поклонами, указывая на огромныя готическія кресла.

— Но къ этимъ кресламъ нельзя даже подойдти, они покрыты пылью! — замѣтилъ Нарышкинъ.

— Ужо нѣсколько лѣтъ, — продолжали чиновники, — какъ никто въ нихъ не сидѣлъ кромѣ кота, который всегда тутъ покоится.

— Такъ мнѣ нечего здѣсь дѣлать, — сказалъ Нарышкинъ, — мое мѣсто занято.

Съ этими словами онъ вышелъ и болѣе уже не показывался въ контору.

(«Словарь достопамятныхъ людей русской земли». Бантыша-Каменскаго. Спб, 1847. Ч. 2. Стр. 484).

* * *

Оберъ-камергеръ А. Л. Нарышкинъ отличался замѣчательною находчивостью, игривостью ума и острыми каламбурами, при строгомъ соблюденіи всей важности знатнаго барина, никогда не нисходившаго до шутовства. Въ свое время онъ былъ живымъ, неистощимымъ сборникомъ всего остраго, умнаго и колкаго, изъ котораго черпали остроумцы всѣхъ слоевъ петербургскаго общества. Безпощаднаго языка его всѣ боялись, а между тѣмъ не было ни одного человѣка, который бы его ненавидѣлъ. Имѣя огромное состояніе, Нарышкинъ имѣлъ еще болѣе долговъ и постоянно нуждался въ деньгахъ, потому что при своемъ чисто русскомъ хлѣбосольствѣ и роскошной жизни, былъ добръ, щедръ и помогалъ каждому, кто только прибѣгалъ къ его помощи и покровительству.

Мы приведемъ здѣсь тѣ немногія изъ безчисленныхъ остротъ Нарышкина, которыя дошли до насъ. Къ сожалѣнію, большая часть ихъ произносились на французскомъ языкѣ и непереводимы на русскій.

* * *

Когда принцъ прусскій гостилъ въ Петербургѣ, шелъ безпрерывный дождь. Императоръ Александръ изъявилъ по этому поводу свое сожалѣніе.

— По крайней мѣрѣ принцъ не скажетъ, что ваше величество его сухо приняли, замѣтилъ Нарышкинъ.

* * *

— Зачѣмъ ты не отрѣжешь своей косы? — спросилъ государь Нарышкина передъ своей коронаціей.

— Je ne veux pas, qu’on dise de moi, que je n’ai ni tête, ni queue, — отвѣчалъ онъ.

* * *

— Онъ живетъ открыто, — отозвался императоръ объ одномъ вельможѣ, который давалъ великолѣпные балы въ Петербургѣ.

— Точно такъ, ваше величество, у него два дома въ Москвѣ, — безъ крышъ, — возразилъ Нарышкинъ.

* * *

* * *

Одинъ престарѣлый министръ жаловался Нарышкину на каменную болѣзнь, отъ которой боялся умереть.

— Нечего бояться, — сказалъ ему Нарышкинъ, — здѣсь деревянное строеніе на каменномъ фундаментѣ долго живетъ.

* * *

— Какое званіе предпочтительнѣе при дворѣ? — спросилъ разъ государь.

— Фрейлинъ и флигель-адъютантовъ вашего величества, — отвѣчалъ Нарышкинъ, — parce que les unes sont aimées (M. E. вензель фрейлинъ) et les autres adorés (золотое А. вензель флигель-адъютантовъ).

* * *

Какъ-то разъ на парадѣ въ пажескомъ корпусѣ, инспекторъ кадетъ споткнулся и упалъ на барабанъ.

— C’est la premiere fois qu’il а fait du bruit clans le monde, — замѣтилъ Нарышкинъ.

* * *

Министръ финансовъ Гурьевъ хвалился въ присутствіи Александра Львовича сожженіемъ значительнаго количества ассигнацій.

— Напрасно хвалитесь, — возразилъ Нарышкинъ — онѣ, какъ фениксъ, возродятся изъ пепла.

* * *

Въ 1811 году, въ Петербургѣ сгорѣлъ большой каменный театръ. Пожаръ былъ такъ силенъ, что въ нѣсколько часовъ совершенно уничтожилось его огромное зданіе. Нарышкинъ, находившійся на пожарѣ, сказалъ встревоженному государю:

— Нѣтъ ничего болѣе: ни ложъ, ни райка, ни сцены, все одинъ партеръ (tout est par terre).

* * *

— Отчего ты такой скучный? — спросилъ его однажды императоръ при закладкѣ военнаго корабля.

— Да чему же веселиться, ваше величество, — отвѣчалъ Нарышкинъ. — Вы закладываете въ первый разъ, а я каждый день то въ банкъ, то въ ломбардъ.

* * *

— Скажи пожалуйста, отчего ты пе надѣлъ нынче своихъ брилліантовыхъ знаковъ на андреевскій орденъ? — сказалъ государь Нарышкину на одномъ торжественномъ придворномъ балѣ.

— J’ai invité mes diamants à venir avec moi, mais ils m’ont repondu qu’ils étaient déjá engagés.

* * *

— Отчего ты такъ поздно пріѣхалъ кр мнѣ,— спросилъ его разъ императоръ.

— Безъ вины виноватъ, ваше величество, — отвѣчалъ Нарышкинъ, — камердинеръ не понялъ моихъ словъ: я приказалъ ему заложить карету; выхожу — кареты нѣтъ. Приказываю подавать, — онъ подаетъ мнѣ пукъ ассигнацій. Надобно было послать за извозчикомъ.

* * *

Въ войну съ французами, сынъ Нарышкина, служившій въ арміи генералъ-майоромъ, получилъ отъ главнокомандующаго порученіе удержать какую-то позицію,

— Я боюсь за твоего сына, — сказалъ государь Александру Львовичу, — онъ занимаетъ важное мѣсто.