Исторические сочинения

Когда Кутберт с помощью братии обустроил свое жилище внутри и снаружи, он стал жить там самым уединенным образом. Поначалу, когда братья навещали его, он выходил из своей кельи и прислуживал им. Часто он преданно омывал им ноги теплой водой, а иногда позволял им снять с него обувь, чтобы омыть ноги и ему. Он был настолько оторван душой от забот о земном и устремлен к горнему, что мог месяцами носить одни и те же кожаные башмаки. Иногда он носил эти башмаки от одной Пасхи до другой, снимая их только для того, чтобы омыть ноги, что он делал в день Тайной вечери[1276]. Из-за частых молитв и коленопреклонений, которые он творил в этой обуви, ноги и колени его покрылись мозолями. По мере того как его благочестие возрастало, он совершенно затворился в келье от людей, проводя время в посте, созерцании и молитве. Очень редко он говорил с кем-то через окно, которое вначале оставалось открытым, чтобы он мог видеть и быть видимым, но через некоторое время он закрыл и его и открывал только чтобы дать кому-либо благословение или по другому неотложному поводу.

ГЛАВА XIX О том, как он засеял поле ячменем и словами убедил птиц не трогать посеянное

Первое время он получал от посетителей небольшое количество хлеба, а воду брал из источника, но затем счел более правильным кормиться плодами собственных рук, как делали древние отцы. Он попросил привезти ему орудия для обработки земли и пшеницу для посева, однако посеянные им весной зерна не взошли. В следующий приезд братьев он сказал им: «По природе почвы или же по воле Божьей пшеница в этом месте не растет; прошу, привезите мне немного ячменя — может быть, с ним повезет больше. Если же не взойдет и он, то я лучше вернусь в монастырь, чем буду кормиться трудом чужих рук».

Ячмень был привезен и посеян, хотя было уже довольно поздно, и в скором времени дал обильные всходы. Но когда он уже вызревал, прилетели птицы и самым печальным образом опустошили посев. Как рассказывал сам блаженный слуга Христов (а он был человеком дружелюбным и словоохотливым, стремясь подкрепить веру своих слушателей рассказами о Божьей милости, проявленной к нему), он подошел к птицам и сказал им: «Почему вы берете то, что не сеяли? Разве вы нуждаетесь в этом больше, чем я? Если Бог позволил вам делать это, то делайте; если же нет, то летите прочь и не трогайте того, что вам не принадлежит». Не успел он закончить свою речь, как вся стая птиц улетела и никогда больше не причиняла вреда этому полю.

Эти два чуда, совершенные преподобным слугой Господа, подражают чудесам двух других святых отцов: добывая воду из скалы, он следовал блаженному Бенедикту, который делал почти то же и таким же образом, хоть и более обильно, посколько там было больше тех, кто нуждался в воде. Что до изгнания птиц, то в этом он подражал святому преподобному отцу нашему Антонию Великому, чье слово прогнало диких ослов прочь из сада, который он возделывал.

ГЛАВА XX О том, как вороны попросили у божьего человека прощения за содеянное ему зло и в возмещение преподнесли ему подарок

Здесь пора рассказать еще об одном чуде, совершенном им в подражание упомянутому блаженному Бенедикту, когда послушание и смирение птиц стало укором людскому непокорству и гордыне. На том острове долгое время гнездились вороны, и однажды человек Божий увидел, как двое из них, строя себе гнездо, таскают солому с крыши дома, построенного им для отдыха братии. Он тут же простер руку и приказал им не делать вреда его братьям, но они не послушались. Тогда он сказал: «Во имя Иисуса Христа, улетайте отсюда как можно скорее и не смейте оставаться в этом месте, где вы творите вред». Не успел он договорить, как все они в печали улетели прочь. По истечении трех дней один из них вернулся, полетел на огород, где работал человек Божий, жалобно распростер крылья и преклонил голову к его ногам, всем своим видом выражая раскаяние и смиренно прося о милости. Получив от преподобного отца позволение вернуться, он улетел за товарищем, а потом они прилетели обратно, принеся с собой большой кусок свиного сала. Позже человек Божий показывал это сало навещавшим его братьям и смазывал им их башмаки, давая этим понять, как они должны стремиться к смирению, если даже неразумные птицы спешат мольбами, жалобами и дарами заслужить прощение за нанесенную человеку обиду. Позже, как пример послушания для рода человеческого, эти птицы продолжали жить на острове и строили там свои гнезда, не причиняя никому никакого вреда. И пусть никто не считает неразумным учиться добродетели у птиц, ибо Соломон сказал: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым»[1277].

ГЛАВА XXI О том, как само море исполняло его желания