Исторические сочинения

Так велика была его тяга к горнему, что, совершая таинство мессы, он никогда не мог завершить его, не пролив обильных слез. Когда он творил таинство Страстей Господних, он в душе представлял все, о чем говорил; с трепетом сердца он приносил себя в жертву Господу, и, призывая паству возвысить сердца и возблагодарить Господа, он возвышал собственное сердце еще выше, чем голос, и пел хвалы Всевышнему душой, а не языком. В жажде праведности он стремился исправлять грешников и, будучи кротким, спешил прощать кающихся. Часто он проливал слезы, когда кто-то признавался ему в грехах, прощал их слабости и своим праведным примером указывал им путь исправления. Одежда его всегда была очень простой, не выделяющейся ни чрезмерной опрятностью, ни неряшливостью. Даже сейчас в этом монастыре не принято носить дорогую и разноцветную одежду, довольствуясь той, что сделана из шерсти местных овец.

Этими и подобными им духовными упражнениями почтенный муж побуждал праведных следовать его примеру, а порочных и непокорных побуждал вернуться с ложного пути к достойной жизни.

ГЛАВА XVII О том, как он устроил себе жилище на острове Фарне, изгнав оттуда демонов

Прожив несколько лет в монастыре, он испытал радость, получив от аббата и братьев позволение вести уединенную жизнь отшельника, о которой долго мечтал. Он был счастлив после долгого общения с миром удостоиться отдыха и Божественного созерцания и жить подобно тем, о ком псалмопевец говорит: «Пойдут от силы в силу: явится Бог богов в Сионе»[1271].

Начиная уединенную жизнь, он сперва выбрал себе скрытое место недалеко от монастыря. После того как он некоторое время побеждал невидимого врага молитвой и постом, он начал стремиться к большему и избрал для себя поле брани, более удаленное от глаз людей. Это был остров среди моря, называемый Фарне — не такой, как Линдисфарн, который то отрезается от суши волнами прилива, которые греки называют «ревма»[1272], то снова соединяется с ней узким перешейком, но лежащий в нескольких милях к востоку и окруженный со всех сторон глубоким и бескрайним океаном. Никто, кроме Божьего слуги Кутберта, не осмеливался высаживаться на этом острове в одиночку, но с приходом сюда воина Христова, вооруженного шлемом спасения, щитом веры и мечом духа, что есть Слово Божие[1273], все злые чары были рассеяны и злобный враг со всеми своими приспешниками обратился в бегство.

Изгнав этих тиранов, воин Христов стал, таким образом, законным монархом этой земли, выстроив на ней достойный своего царства город и подходящие для этого города дома. Главное здание было почти круглым, с расстоянием от стены до стены четыре или пять шестов[1274]; стена снаружи была выше человеческого роста, внутри же он сделал ее еще выше, убрав камни у основания, чтобы глаза и мысли не отвлекались бы, не мешая душе всецело устремляться к горнему, и чтобы благочестивый житель не видел бы из своего обиталища ничего, кроме неба над ним. Стену он строил не из тесаного камня, кирпича и раствора, а из дикого камня и торфа, добытых им из земли. Некоторые камни были настолько большими, что даже четверо людей не смогли бы их поднять, но с помощью ангелов Кутберт смог сложить из них стену. В его доме было две комнаты: одна — для часовни, другая — для житейских нужд. Закончив постройку стен, он срезал внутри и снаружи дома дерн и сделал крышу из грубо обтесанных палок и соломы. Вслед за этим он построил на острове еще один дом большего размера, чтобы братья, приехавшие навестить его, могли там отдохнуть; недалеко оттуда был источник с водой для их нужд.

ГЛАВА XVIII О том, как он молитвой извел воду из сухой земли, и о его жизни в отшельничестве

Однако его собственное жилище, построенное на твердой каменистой почве, было лишено воды. Тогда человек Божий послал за братьями, ибо он тогда еще не отказался от общения с людьми, и сказал им: «Вы видите, что в моем жилище нет воды; так помолимся же Тому, кто превратил скалу в озеро воды и камень в источник вод[1275], чтобы Он не ради нас, но ради славы имени своего открыл нам источник воды даже в этих скалах. Давайте выроем яму в середине этой хижины, и я верю, что Он в своей благости даст нам воду». Они вырыли яму и на следующее утро нашли ее полной воды, что била снизу. Без сомнения, молитва человека Божьего извлекла ее из земли, что прежде была сухой и каменистой. С тех пор эта вода, что достойно удивления, никогда не переливалась через край, заливая пол хижины, но и не иссякла, сколь много бы ее ни брали, так что она никогда не превышала каждодневной потребности того, кто пользовался ею, но и не была меньше ее.