Истории молодого математика

Душевную травму, полученную в пятом классе, о которой сейчас пойдет речь, я пережил болезненно, но она стала мне уроком, научив спокойнее воспринимать аналогичные ситуации, не раз повторявшиеся в жизни. Без поправок на время и конкретные обстоятельства не обойтись, но суть оставалась без изменений.

Начну с рукописного документа, заверенного школьной печатью.

Характеристика

ученика пятого «В» класса 215 сред. м. школы

Мазьи Владимира

Мазья Владимир – отличный ученик.

Способный и старательный. Обладает

живым умом. К учебе относится серьезно.

В общественной жизни класса принимает

активное участие.

Является заместителем

председателя совета отряда.

Выступал с докладами на пионерских сборах.

Хороший, отзывчивый товарищ.

Помогает отстающим и волнуется за их успехи.

Экзамены сдал отлично.

Готовился

к экзаменам много и серьезно.

Мать работает, но внимательно

следит за учебой и дисциплиной сына.

Кл. воспитатель С. Коган

7/VI—50

Характеристика после пятого класса

То, что написала обо мне наша классная воспитательница Софья Давидовна (прозвище: Софочка), сменившая еще в начале четвертого класса Нину Васильевну – чистая правда. Но правда эта – не вся, да и не ждет никто всей правды от одной тетрадной страницы в линейку. Если же некто пожелает всерьез ознакомиться с чувствами и побуждениями ученика пятого «В» класса Владимира Мазья, пусть прочтет следующую правдивую историю.

Как и в прошлом году, в один из первых дней сентября тысяча девятьсот сорок девятого года, Софочка провела выборы нашего пионерского актива: «Председатель совета отряда – Слава Р. первый заместитель – Вова Мазья, второй заместитель – Фима Б.», – произнесла она торжественно, обращаясь к классу, и далее назвала кандидатуры рядовых членов совета. «Кто за, прошу поднять руки. Единогласно!»

Я и Фимка были весьма активными пионерами и единственными отличниками в классе, что делало наше присутствие в софочкином списке неизбежным. Но у меня возник вопрос: «С какой стати Р., круглый четверочник, становится главой пионеротряда второй год подряд? Все прекрасно знали, что в прошлом году он, будучи председателем, занимался так называемой общественной работой в весьма незначительной степени. Выскажи я свое недоумение публично, это прозвучало бы как: «Выберите меня!», и я, разумеется, промолчал. Впрочем, положа руку на сердце, мне не верилось, что воспитательница Коган может назначить председателем носителя странной фамилии Мазья, пусть он хоть сто раз «обладает живым умом». Потому-то, хоть и с досадой, я воспринял ситуацию даже cum grano salis.

Время, по своему обыкновению, лечило раны, и вот, перед третьей четвертью, школьная пионервожатая донесла до нас весть о начинающемся соревновании на звание лучшего пионерского отряда Куйбышевского района. Нам, как и всем другим, предлагалось принять в нем горячее участие. Успеваемость и пионерская работа служили критериями, а отряду-победителю обещали переходящий вымпел.

В этот момент азарт пионера Вовы Мазья достиг необычайных высот. Он решил сделать отряд пятого «в» лучшим из лучших и во что бы то ни стало получить районный вымпел. Заразить энтузиазмом Фимку и еще трех-четырех ребят особого труда не составило, и команда взялась за дело. А председателю совета отряда наша суета была до лампочки. По-видимому, к моей затее у него душа не лежала, и он, что называется, устранился, спокойно и уравновешенно.

С пионерской работой никаких трудностей не возникло. Вова Мазья, например, на пионерских сборах делал доклады на литературные и математические темы. Регулярно выпускались классные стенгазеты. Мы куда-то ходили на экскурсии. Всего не упомнишь, но отчетность велась превосходно.

Наиболее тяжкой проблемой, порой казавшейся неразрешимой, были так называемые отстающие. Заниматься с ними всегда считалось долгом настоящего пионера-ленинца, но в третьей четверти натаскивание приобрело неслыханную интенсивность. Ежедневно мы оставались после уроков с двоечниками и троечниками, диктовали им самодельные контрольные по русскому, помогали решать задачи, готовили к ответу у доски. На завтра можно было подбежать к преподавателю: «Спросите сегодня N. – он все знает.» Учителя не отказывались участвовать в нашей игре, и к концу четверти успеваемость класса выглядела блестяще. Мало того, что все поголовно стали успевать, но и число троечников резко сократилось.