Истории молодого математика

И тогда мне неожиданно помог профессор С. Г. Михлин. В один из слякотных осенних дней я оказался одновременно с ним на трамвайной остановке рядом с 10-й линией на Среднем проспекте. Мне было неловко заговорить, но Михлин сам спросил: «Какую специальность Вы думаете выбрать?» Ответив, что еще не решил, я добавил, что колеблюсь между анализом, ТФКП[98] и обыкновенными дифурами[99]. И тут он уверенно дал мне совет: «Идите на матфизику. При таком выборе Вы сможете заниматься чем угодно: уравнениями в частных производных, обыкновенными дифференциальными уравнениями, теорией функций, функциональным анализом, топологией, алгеброй, и даже теорией чисел».

С. Г. Михлин у доски

Воспользовавшись случаем, я поделился с С.Г. терзавшими меня сомнениями относительно собственной безграмотности, на что получил ответ: «Я никогда ничего не учил просто так, для эрудиции, и Вам не советую. Выберите задачу и изучайте материал, так или иначе связанный с ней. Тогда и на учебу будете смотреть со своей собственной колокольни, а Ваши знания будут расти, как снежный ком.»

Соломон Григорьевич был мудрым человеком. За пять минут он обрисовал стратегию всей моей дальнейшей научной работы. Я пришел на остановку трамвая одним человеком, а уехал другим!

Немного о С. Г. Михлине

С.Г. знал, что я вырос без отца и, я бы сказал, по-отечески опекал меня в течение многих лет. Часто приглашал к себе, рассказывал о своей жизни, отвечал на самые разные вопросы. Это от него, еще будучи студентом, я с удивлением услышал, что Ленин был не менее жестоким убийцей, чем Сталин, что, в частности, концентрационные лагеря появились при нем. С.Г. говорил мне, имея в виду партийно-административных университетских деятелей: «У них только власть, а у нас теоремы. Поэтому мы сильнее!»

В нем самом, сыне меламеда[100], было много от ребе. Когда в 1978 году я сказал ему, что собираюсь жениться на Татьяне, его бывшей аспирантке, он прокомментировал: «Не понимаю, где были Ваши глаза раньше!»

Он объяснял мне правила научной этики, в частности, важность ссылаться на предшественников, независимо от своих симпатий, антипатий и конъюнктурных соображений.[101]

Убежденный атеист, С.Г. знал Пятикнижие и, между прочим, порицал Томаса Манна за его черезчур смелое обращение с Торой в «Иосифе и его братьях»[102]. Он не любил ни этот роман, ни «Мастера и Маргариту». Я-то обеими книгами упивался, но возражать не посмел, поскольку тогда еще Библию не читал и, пожалуй, даже никогда не видел, а моими источниками библейской истории были Эрмитаж и популярная книга Зенона Косидовского «Библейские сказания» 1963 года издания (между прочим, в те годы достать Библию было очень непросто. В книжных магазинах она не продавалась). Спорить с С.Г. на гуманитарные темы было трудно из-за его убежденности, эрудиции и силы аргументов.

Но, если вернуться к математике, то скажу, что он непосредственно не поставил мне ни одной задачи и что темы своей дипломной работы и обеих диссертаций я придумал сам. И если я иногда развивал его тематику, то лишь по собственному побуждению. В этом смысле он был моим учителем не в большей мере, чем, скажем, С. Л. Соболев или О. А. Ладыженская[103].

По большому счету С.Г. делил свои исследования на «работы», каждая из которых собиралась из статей, и, как правило, заканчивалась написанием книги. В книге он собирал и упорядочивал результаты «работы», считая это своим долгом. У меня создалось впечатление, что С.Г. приступал к «работе», движимый не столько собственным любопытством, сколько более высокими объективными соображениями полезности соответствующей теории для развития математики или ее приложений. Конечно, без научного любопытства тут не обходилось, но как бы во вторую очередь. Спортивный аспект математичесого творчества был С.Г. глубоко чужд.

С. Л. Соболева, который когда-то учился с ним в одной группе и всегда называл его Зямой, Соломон Григорьевич считал великим математиком. Его другим кумиром был Адамар[104], и С.Г. с гордостью говорил мне, что некто нашел внешнее сходство между ним самим и знаменитым французом.

Монографии и учебники С.Г., особенно, по вариационным методам и разным классам интегральных уравнений, прекрасны с педагогической точки зрения. Их стиль и доступность для слабо подготовленного читателя прославили имя С.Г. в инженерном мире, что было среди математиков редким явлением.

Наивысшим математическим достижением С.Г. было создание теории многомерных сингулярных интегральных уравнений, которой уже в 1936 году он посвятил обширную статью в «Математическом Сборнике». Именно Михлин ввел понятие «символа» сингулярного оператора, что сделало его предтечей такого фундаментального направления в анализе XX века, как теория псевдодифференциальных операторов.