Истории молодого математика

И вдруг напасть: в начале сентября меня, вместе с другими нииммовскими комсомольцами, собираются отправить на картошку. Поскольку перспектива была крайне некстати, я отправился к А. А. Никитину[132], парторгу то ли факультета, то ли НИИММа, и сказал, что из-за экзамена по философии поехать в колхоз не могу. Он ответил: «Не можешь ехать – поработаешь в городе», – и поручил таскать стальные листы по лестнице, выходящей во двор матмеха. Они были привезены на грузовике и свалены во дворе, а от меня требовалось поднять их на 5-й этаж и сложить на чердаке. Выбиваясь из сил, я занимался этим с неделю, и, закончив, был отпущен на свободу.

Алексей Алексеевич, с рукой на перевязи в из-за ранения на фронте, в те годы носил кожаную кепку и по манере держаться походил на идейного пролетария-большевика времен Октябрьской революции. По его комментариям было понятно, что он как председатель партбюро воспитывал меня, белоручку, приучая к физическому труду.

Примерно через год, уже после моей защиты, Алексей Алексеевич поручил мне стать общественным директором ЮМШ[133], на что я согласился, а затем с удовольствием проработал в этом качестве до начала 1963–1964 учебного года.

Здесь самое время вспомнить, что при Хрущеве шла пропагандистская кампания по восхвалению «его величества рабочего класса» и уничижению интеллигенции. В частности, шла борьба с самовоспроизведением этой «гнилой» прослойки. Поскольку обойтись без нее совсем было невозможно, следовало свести ее состав преимущественно к интеллигентам в первом поколении. И вот, перед следующим приемом в ЮМШ Никитин поручил мне собирать данные о социальном происхождении поступающих и принимать в основном детей рабочих и крестьян. Реклама школы была развернута широко, и на экзамен явилось человек триста. Анкеты были заполнены, но в дальнейшем, не обращая на них никакого внимания, я полностью проигнорировал политику партии. Дело в том, что экзамен в ЮМШ фактически был формальностью – мы брали всех, кто хоть что-то решил, и в тот раз поступили также.[134]

Но крамольному директору это с рук не сошло. Ознакомившись со статистикой приема, Алексей Алексеевич вызвал меня и, объяснив, что Октябрьская революция была проведена исключительно в интересах рабочего класса и трудового крестьянства, грустно заключил, что, поскольку я этого не понимаю, он вынужден отправить меня в отставку[135]. Пришлось сдать дела.

Возможность и действительность

Что касается общественных наук, то в студенческие годы я свои пятерки получал, хотя всю эту говорильню тоскливо ненавидел. Прерывать наслаждение от занятий математикой ради экзамена по философии было мучительно, вследствие чего подготовился я плохо, и, хотя билет мне попался счастливый, провалился, причем исключительно по собственной глупости.

Считаю своим долгом изложить всю историю в назидание грядущим поколениям. Сначала, читателю придется ознакомиться с идеальным ответом на вопрос о соотношении возможности и действительности, который мне тогда попался. Не подумайте, пожалуйста, что этот ответ я воспроизвожу по памяти – просто нашел в сети выдержку из Философского словаря:

«Возможность и действительность – категории, с помощью к-рых отображается развитие материального мира. Категория В. фиксирует объективную тенденцию развития существующих явлений, наличие условии их возникновения или, как минимум, отсутствие обстоятельств, препятствующих этому возникновению. Категория Д. представляет любой объект (предмет, состояние, ситуацию), к-рый уже существует в качестве реализации нек-рой В. Переход В. в Д. основан на причинной связи явлений объективного мира. Различают реальную и абстрактную В. Абстрактная (или формальная) В. выражает отсутствие к.-л. условий, порождающих нек-рое явление, но вместе с тем и отсутствие условий, препятствующих его возникновению. Этим понятием обозначают также слабо выраженную тенденцию в развитии явления. Реальная В. означает наличие ряда необходимых условий реализации (превращения в Д.) данного явления. Абстрактная В. при известных обстоятельствах может стать реальной и наоборот.»