История античной философии

Истина – идеал, к которому надо стремиться.

Соединение всех философских истин воедино ради образовательно-просветительских целей. Название принципа – эклектика. Теоретическое обоснование эклектизма коренится уже в самом скептицизме. Если скептицизм не вырождается в радикальное отрицание истины, в нигилизм, который означает запрет на всякую умственную деятельность – т.е. означает абсурд, – то это ведет к вольному или невольному признанию истины, но не в абсолютной модальности, а в вероятностной. Истина признается существующей как идеал, к которому надо стремиться, а вехами этого стремления как раз и являются вероятностные суждения об истине, которые формулируют разные философы. Философы не изрекают истины, но ведут к ней.

Филон из Лариссы (154-84) был тем мыслителем, который первым дал себе отчет в том, что невозможно все время топтаться на зыбкой почве скептицизма, что необходимо обосновываться на каких-то более или менее твердых теоретических положениях. Эти положения уже имеются. Они – в творчестве великих мыслителей прошлого. Следует обращать внимание не на противоположности и противоречия в мыслях философов прошлого, как это делают скептики, а на то общее, что в этих мыслях бесспорно есть. Ученик Филона Антиох Аскалонский (130-68) пошел по указанному учителем пути ещё более решительно. Он уже исходил из убеждения, что философские системы Платона и Аристотеля отличаются друг от друга не столько по содержанию – в сущности, одному и тому же у обоих философов, – сколько по словесному выражению этого содержания. Впоследствии он усмотрел и в системе стоиков то же самое содержание, выраженное лишь словесно заметно иначе, чем у Платона и Аристотеля.

Когда речь заходит о философской эклектике, то вспоминают чаще всего не этих теоретиков эклектизма, Филона и Антиоха, а учеников Антиоха, которые с максимальной полнотой реализовали принцип эклектизма на практике – Цицерона (106-43) и Варрона (116-27). Сам принцип эклектизма, реализованный на практике тем же Цицероном, обнаруживает явно иное содержание, чем у теоретиков эклектизма. У Цицерона эклектизм прежде всего – это просто свод, хрестоматия образцовых философских текстов, между собой даже не находящихся в системной согласованности. Именно на таким образом понимаемом эклектизме – как на простой выборке понравившихся мыслей, – Цицерон составил свою личную философскую позицию. В гносеологии он держался теории, напоминающей упрощенный вариант платонизма (что-то вроде «теории врожденных идей» – основные понятия естественно свойственны человеческой природе). По отношению к метафизике Цицерон был умеренным скептиком, к физическому (= естественно-научному) знанию он был равнодушен, к морали и религии он относился как стоик (что значит – строгая мораль плюс уважение к религии, в обоснование необходимости которой он ссылался на «consensus gentium»).

Цицерон взялся изложить на латыни всю греческую философию.

Но было у Цицерона и более широкое понимание эклектизма. Нужно не ограничиться только выборкой хрестоматийных текстов из философского наследия греков – это лишь естественный первый этап в личном освоении этого наследия, – а всё содержание этого наследия отреферировать, перевести на латинский язык и, таким образом, ввести это содержание в публичный умственный обиход общества. Сам Цицерон на деле осуществил это свое понимание эклектизма. В последние годы своей жизни он взялся за труд изложить на латинском языке всю греческую философию. Это было, конечно, выдающееся культурное деяние, благодаря которому греческая философия проникла в латинский мир и, тем самым, стала впоследствии одной из умственных основ всей западноевропейской культуры. Высокое научное качество этого труда подтверждается и тем фактом, что сохранившиеся фрагменты его в настоящее время являются одним из основных источников по истории греческой философии.

Варрон выявил в греческой философии 288 самостоятельных учений.

Тем же самым делом, т.е. распространением греческой философии среди образованных латинян, занимался и друг Цицерона Варрон. Он настолько тщательно изучил греческую философию, что выявил в ней 288 (!) самостоятельных учений. Понятно, что популяризировать такую массу знания можно только на основе эклектизма в широком смысле этого слова, ибо популяризация предполагает равное отношение к популяризируемым учениям, а равенство оценки учений ведь и есть сущность эклектизма.