История философии. Средние века

Если быть кратким – личность Оккама вовсе не распадается на две половины, но остается цельной. Божественное всемогущество и самодостаточность Бога являются для него вопросами веры, но при этом не следует думать, что его христианские убеждения не оказывали влияния на склад его ума и образ его мысли как философа.

Для Оккама фундаментом всего нашего знания об окружающем мире является непосредственное постижение отдельных предметов. Ибо существуют только отдельные предметы[272]. Представление о том, что универсалии – это субстанции, существующие за пределами нашего ума, кажется ему нелепым. Это легко объяснить. Если человеческая природа Фомы была бы, действительно, общей природой или универсальной сущностью, онтологически присущей всем членам человеческого рода, то полное уничтожение самого Фомы вызвало полное уничтожение всех прочих представителей вида, то есть всех людей. Но ведь очевидно, что этого не происходит. Что касается учения Дунса Скота о том, что в Фоме формально различаются его общая природа и «этость», то ведь ясно, что эта теория представляет собой попытку совмещения двух различных вещей. Нет и не может быть какой-либо универсальной природы, которая нуждалась бы в том, чтобы быть «обусловленной или ограниченной» неким индивидуальным фактором. К тому же сам факт существования всего сам является индивидуальным или единственным. Так что все наше знание о действительности предполагает в себе непосредственную способность к познанию индивидуальных существ.

Конечно же непосредственное интуитивное понимание вещи и суждение о ней не является одним и тем же. Однако интуиция вещи выражена в суждении, а именно в том, что вещь, о которой идет речь, существует. Оккам дает определение интуитивному познанию (notitia intuitiva) вещи как такого рода познанию, при котором «можно познавать посредством того, есть ли вещь или ее нет; и если она существует, то разум непосредственно заключает о существовании вещи». Таким образом, интуитивное познание предоставляет возможность разуму сформулировать условное суждение о вещи как постигнутой или понимаемой.

Тем не менее, Оккам не допускает возможность того, что интуитивное понимание отдельных индивидуальных объектов является надежной гарантией существования объекта. Он скорее усложняет существо вопроса, говоря об «интуитивном познании» несуществующего объекта. Критик в данном случае мог бы поставить вопрос о правомерности термина «познание» в данном контексте. Без учета данного момента позиция, занимаемая Оккамом, представляется достаточно четкой. Однако здесь необходимо провести различия, к примеру, между зрительным актом и мнением, что видимый предмет существует в качестве сверхмысленной реальности. Это мнение является условным суждением, а сам зрительный акт не гарантирует его истинности. В связи с этим Оккам призывает на помощь божественное всемогущество, а это означает, что, какие бы опосредованные акты ни совершались бы Богом, все это он может свершать и непосредственно. Обычно видение объекта обуславливается наличием самого объекта; но Бог может производить физико-психические действия, не учитывающие самого факта существования объекта, при условии, что объект существует, будет существовать или, во всяком случае, является возможным объектом. Правда, согласно Оккаму, божественное всемогущество лежит в основе истинной веры и не может быть доказано философией. По его мнению, основание веры в то, что Бог может быть причиной интуитивного постижения несуществующего объекта, исключает наличие логического противоречия между утверждением «Я вижу звезду» и, скажем, утверждением «Звезда не существует» или «Звезды там нет». Очевидно, что логически данный вывод может быть сделан и без ссылки на Бога. Причина, на основании которой Оккам включает понятие Бога в обсуждаемый вопрос, лежит в его взгляде на то, что, «попросту говоря, интуитивное знание не может мотивироваться или восприниматься, если нет реального объекта». Только Бог и Он один способен реально формулировать подобное положение дел. Однако он мог бы и не поступать подобным образом, будь данная ситуация логически невозможной. Философ может понять, что на самом деле здесь нет никакого логического противоречия, если даже он готов допустить, что интуитивное познание объекта в соответствии с естественным положением вещей всегда вызывается действием реально существующего объекта.