История Финляндии. Время императора Александра I

Депеши же Стедингка из Фридрихсгама заключали в себе план целого похода для возвращения Финляндии. Он умоляет дать решительный ответ. По его мнению, обстоятельства складывались благоприятно для решения вопроса оружием. «Наступил решительный момент для Швеции, — писал он. — Если Ваше Величество склонитесь к войне, то необходимо воспользоваться прекрасным временем года, чтоб можно было вести ее всеми возможными средствами. Положим, что отряд, посланный Вашим Величеством в северную часть края, будет иметь тот успех, которого он заслуживает, то существенно важно, чтобы одновременно и немедленно напасть на Аланд. Англичане должны бы оказать содействие, но они, по выражению Румянцева, нежные друзья и неискусные враги. Что им мешает отрезать всякое сообщение между Финляндией и Аландом? Русские канонерки тут и там разбросаны между островами и не в состоянии оказать сопротивление. Русские войска на Аланде не достигают 6.000 человек. У них нет съестных припасов, и их можно было бы уже до зимы уничтожить. В следующее лето, если произведена будет высадка 25.000 человек в Финляндию и если возможно будет раздать оружие жителям, Финляндия опять станет нашей. Недовольство русскими там безгранично; во время моей поездки по краю я был свидетелем глубокой скорби и преданности Швеции, которые вызывали у меня слезы. Ничего они так не боятся, как мира, исключая немногих индивидов, которые усматривают свою выгоду в новом положении вещей».

Депеша Стедингка побудила шведское правительство серьезно обсудить вопрос в секретном комитете риксдага. Из собранных тогда мнений составилась яркая картина положения Швеции.

Прежде всего, уже в мае 1809 г. Г. В. ав-Тибель подал всеподданнейший мемориал, в котором писал: «Финляндия может быть возвращена только двумя способами, — либо при содействии Франции, либо собственной военной силой. При рассмотрении первого способа следует принять во внимание значение Финляндии для России, чтобы определить, имеется ли надежда на добровольную уступку Швеции этого завоевания. В Финляндии Россия приобретает барьер для своей столицы и естественную морскую границу для своего государства. Финляндия даст России миллион людей, морской берег, гавани и моряков для развития торговли и военного флота. Храбрая и способная к бою армия и новые крепости увеличат безопасность столицы, и Финский залив превратится в Русское озеро. Эти преимущества так велики, что Франция не в состоянии предложить России никакого вознаграждения, которое бы она добровольно приняла».

Россия торжественно сообщила всем дворам, что она, в виду своего завоевания и соглашения с Францией, на вечные времена присоединила Финляндию к своей Монархии. Император торжественно перед памятником Петра I отпраздновал это присоединение, которым завершили планы Великого Преобразователя. От жителей Финляндии принята присяга на верноподданство, депутация отблагодарила Императора, и русское правительство организовано в этом новом генерал-губернаторстве.

После всех сих торжественных актов представляется невозможным, чтобы русский Император добровольно уступил это завоевание, и подобное требование со стороны Франции, теперь или впоследствии, неизбежно приведет к нарушению мира.

«Я смело утверждаю, что нет никакого, ни военного, ни политического, повода предполагать, чтоб Франция своим посредничеством или войной, в течение нескольких лет, в состоянии была возвратить Финляндию Швеции. Отнять теперь Финляндию собственными силами тоже невозможно, — продолжает Тибель. — Русские владеют Свеаборгом и Свартгольмом, финской шхерной флотилией, которая усилена старыми и многими вновь построенными судами; роспуск финской армии на одну треть уменьшил нашу военную силу; край занимают войска, которые два месяца тому назад считались достаточными для завоевания Стокгольма, и таким образом, если даже часть войск и будет уведена оттуда, то все-таки достаточно, чтоб защитить Финляндию.

Таким образом, уступка Финляндии является печальной, но неизбежной необходимостью».

О секретном комитете Хамнстрём сообщает интересные подробности. Особенного внимания заслуживают дружно высказанные заявления об опасном настроении страны. Во время заседания секретного комитета риксдага члены его не находили слов для выражения досады по поводу постыдных условий мира, но в то же время все они ссылались на «общий голос», требовавший мира на каких бы то ни было условиях. Эта ссылка «на общий голос», — по догадке исследователя Фридрихсгамского мира Эр. Хамнстрёма, — есть не что иное, как печальное свидетельство об упадке нравственной силы нации.