История Финляндии. Время императора Александра I

Наибольшее внимание обратила на себя записка, находящаяся в бумагах Армфельта и озаглавленная: «Мысли патриота об учреждении в Великом Княжестве Финляндии национального войска». Составителем её был Нюландский губернатор Фредрик Шернваль. Этот проект предлагал, взяв за экономический базис поселенную систему, ввести общую воинскую повинность, но с особой гарантией, что эти войска будут употребляться не иначе, как для защиты Финляндии. В 1811 году Шернваль находил возможным проектировать, чтобы Финляндия выставила из своего тогдашнего населения 12 тыс. человек. Возраст для службы определялся в 20 — 25 лет: один год надлежало прослужить в гарнизоне, а в течение остальных 4 лет достаточно было производить полковые сборы на 24 дня. Военные должности могли занимать только уроженцы края или натурализованные финны. Русский постой желали «немедленно» прекратить, оставив русские войска только в крепостях, «со строгим предписанием» не выходить за их пределы. С годами сила обороны страны должна была возрастать. Вся эта организация обязательной повинности имела также целью «незаметно разбудить национальные чувства. Через 50 лет Финляндия должна иметь у себя свою национальную защиту, достаточно сильную, чтобы не быть в зависимости от непредвиденных политических обстоятельств или отдельных прихотей» (письмо Армфельта от 11-го сентября 1811 г.). Мотивировка предлагаемой меры, по мнению биографа Армфельта — шведского писателя Тегнера — служит прекрасным выражением патриотического духа и любви к самостоятельности Финляндии, которых не могли подавить в финских сердцах несчастья войны и самое покорение. Финны — говорится в записке — единственный народ в истории, который по собственной склонности захотел доверить чуждому оружию, другой нации, с иными законами и основными учреждениями, всю свою безопасность, попечение о себе и свое будущее положение. Настало время выбрать: быть ли Финляндии простой завоеванной провинцией или самостоятельным государством. — «Занятия иноземными войсками, которое до сих пор было необходимым последствием войны, может явиться признаком того, что достоинство финнов и самое их существование навсегда исключены из среды народов». Учреждение своей национальной армии могло бы сделать пребывание всяких русских войск в стране излишним, могло бы послужить гарантией того, что в будущем власть не потребует выставления большего войска, могло бы, наконец, возвысить национальный дух, деморализация которого уже началась.

Вид города Тавастгуса

В мемуаре проекте пространно излагаются преимущества такой организации в военном, экономическом, политическом и нравственном отношениях, равно выставляется важное значение того, что обязанность защищать себя, свою страну, её законы и права распространяется на всех граждан. «Здравая политика России, — говорилось далее, — должна бы и признавать, что лучше иметь в Финляндии верную, мирную и твердую границу против Швеции, нежели покоренную провинцию, постоянно готовую мстить за свою конституционную свободу и за действительные страдания и потери, которые причинялись бы ей без достаточного повода и надобности». Армфельт вполне сочувствовал этой записке.

Лагерь Парола шведских времен

По переселении в Петербург, Армфельт не замедлил дать полный ход военному вопросу, но неожиданно наткнулся на решительное препятствие, которого он, несмотря на свое влияние у Императора, никак не мог побороть. Оказалось, что в Петербурге была в обращения записка другого финляндца Аминова. Быть может, она в известной мере повлияла на правящие сферы, особенно по вопросу об отклонении созыва сейма, для рассмотрения предложения о финском войске.