История Финляндии. Время императора Николая I

Таким образом, теснейшая связь великого преобразования царствования Александра II с царствованием Николая I не может быть оспариваема. Николай Павлович выполнил труднейшую часть дела — подготовил почву и деятелей. Не без основания поэтому накануне 19 февраля Александр II ездил молиться к гробу отца, воспитавшего в нем сознание всей важности дарования народу свободного существования. Если день 19 февраля 1861 г. прошел столь спокойно, то также благодаря подготовке Николая I: он создал ту удивительную покорность, которая была проявлена в радостный исторический момент.

«В продолжение всего царствования Императора Николая I правительственная власть неуклонно идет по пути гуманизации телесного наказания»… В отношении военнослужащих освобождение от телесного наказания постепенно распространялось на все более и более широкие группы нижних чинов.

Телесные наказания не были отменены, но было обращено внимание на искоренение вошедших в обыкновение самовластных его применений за маловажные проступки и даже при учебных упражнениях.

Граф Чернышев А.И., военный министр

Англичанин Фр. Г. Скрин указал что «в сущности Николай I был гораздо гуманнее своих современников. В то время, когда английский уголовный кодекс не успел еще избавиться от следов средневекового варварства, в России, в 1826 г., смертная казнь была оставлена только для государственных преступников».

Николай I поднял русского солдата, воспитал его по-военному, по-николаевски. Солдат того времени — закаленный, бесстрашный воин. Дух в армии был прекрасный. Самое поражение под Севастополем — стяжало славу русскому воину.

Раскрепощение воина началось в царствование Николая I. Действительный срок службы был сокращен с 25 до 20 лет. Новый устав о пенсиях положил прочное основание обеспечению старого офицера. При Николае Павловиче начались маневры, и военная игра, принесшие огромную пользу в дальнейшем их развитии. Лично Государю Россия обязана улучшением фортификационного дела. Он думал о лучших ружьях, оценивал значение стрельбы, понял необходимость надлежащего запаса для армии и пр.

Лично Государь внимательно следил за нововведениями в иностранных армиях и побуждал своих сотрудников к самостоятельной работе в области военного искусства. Многие нововведения разбились, как о гранитную скалу, о недостаток финансовых средств и тормозились окружающими. В сороковых годах мы стояли впереди иностранцев по применению к военному делу гальванизма, т. е. наше подрывное дело и минная оборона заслуживали особого внимания. Наша артиллерия под Севастополем не уступала иностранной.

Историк Н. Ф. Дубровин утверждает, что Николаю I — «ему одному принадлежит вся слава обороны Севастополя, находчивость и смелость, о которых кричали в Европе, не подозревая, кто был виновником изобретательности, и приписывая всю славу людям, бывшим только простыми исполнителями его смелых предначертаний. беспристрастная история укажет в будущем на ту громадную деятельность и тот переворот в инженерном искусстве, который был сделан в царствование Императора Николая I и который привел к блестящим результатам. Императору исключительно принадлежит мысль контрапрошных работ, занятие холма впереди Малахова кургана и заложение трех передовых редутов. «Все это совершенно сходно с мыслями нашего незабвенного Государя, — писал Император Александр II князю Горчакову, — и верно его бы порадовало… Три новых укрепления, возведенных под носом неприятеля, есть уже весьма важный результат. Жаль только, что устройство их не было исполнено тремя месяцами раньше, на что незабвенный наш благодетель неоднократно указывал кн. Меншикову».

При наличности подобных фактов, неосновательно думать, что Николай I увлекался только фронтом, что в его время процветала исключительно шагистика. Под влиянием Севастопольской неудачи, мы излишне строго и крайне односторонне осудили и наше военное дело, и все царствование.

Русская душа Государя сказывалась и чувствовалась во всем.

Назначая М. И. Глинку регентом придворной капеллы, Государь сказал: «Мои певчие известны по всей Европе... Прошу, чтобы они не были у тебя итальянцами».

В марте 1837 г. Государь позвал композитора А. Ф. Львова и сказал ему: «вот моя просьба к тебе; хочу поручить тебе важное дело. Ты будешь работать не для меня, а для России. Можешь ли ты написать русский народный гимн?». Львов заколебался. «Можешь, — прервал его Государь, — ты русский, и сразу понял, что надо; сегодня я слушал в твоем распеве молитву Господню и понял, что ты можешь сделать...». В мае русский народный гимн был написан.