История Финляндии. Время императора Николая I

А. Закревский, как министр, нуждался в помощниках, а их не было. Выбор губернаторов был особенно труден. «Я имею список кандидатов в губернаторы, доставшийся мне от моего предместника, писал он; но оный наполнен такой дрянью, что трудно сделать из него порядочный выбор». И здесь, как в Финляндии, на долю Закревского выпала трудная борьба с ужасной холерой. Во время холеры мы видим Закревского в Арзамасе, Саратове, Симбирске, Казани, Нижнем-Новгороде, Тамбове, Туле...

Холера-морбус перебросилась в Финляндию, и Закревский спешит туда с охранительными мерами, а также для исследования нелепых слухов, разнесенных иностранными газетами и разными секретными донесениями о тайном, будто бы, привозе в Финляндию оружия и каких-то революционных там замыслах, в связи с восстанием в Польше. Закревский головой поручился перед Государем за финляндцев.

«Путешествие мое, благодаря Бога, окончилось благополучно; везде та же тишина, то же спокойствие, с приметным только улучшением некоторых частей, в особенности строений Або и Гельсингфорса, которые двигаются с необыкновенным успехом и быстротой».

Закревский работал, окруженный врагами и стечением крайне неблагоприятных обстоятельств, но он, как подобает государственному мужу, духом не падал и боролся за свои воззрения, дерзая говорить правду даже вспыльчивому и ужасному в своем гневе Николаю I.

В Государственный Совет был внесен закон о состояниях. Он находил закон нелепым и при Государе сказал, что первым условием издания нового закона считает присутствие Его Величества в столице. «Почему? — спросил Государь. — Нельзя предвидеть, какие последствия будет иметь этот государственный переворот». Проект был отложен, а затем и взят обратно.

У Государя родилось недовольство Закревским.

Новый случай подлил масла в огонь. Государь спросил Закревского о причинах народного волнения и происшествия на Сенной площади, в июле 1831 г. — «Злоупотребления полиции, — отвечал граф. — Она силой забирает и тащит в холерные бараки больных и здоровых и выпускает лишь тех, которые отплатятся». — «Что это за вздор!» — закричал разгневанный Государь. И затем тут же спросил Кокошкина, доволен ли он полицией?

— Доволен, Государь.

Так состоялась очная ставка начальника с подчиненным. Закревский понял, что дни его управления министерством сочтены.

Государь велел ему ехать в Финляндию. Закревский поехал и оставался там до окончания польского мятежа, а затем подал просьбу об отставке. Отставка была тотчас же дана без затруднений, без объяснений и даже без личного свидания. Как говорили, наиболее повредили Закревскому крутые меры, принятые им в Империи по случаю холеры.

Николай I был преисполнен сознания своей власти, почему положение его министров было особенно трудное. «Быть приближенным к такому монарху равносильно необходимости отказаться, до известной степени, от своей собственной личности, от своего я, и усвоить себе известный облик. Сообразно с этим в высших сановниках русского монарха, — писал один иностранец, — можно наблюдать только различные степени проявления покорности и услужливости...». Хотя все одинаково исполняли только волю Монарха, но между сановниками были лица, действовавшие в интересах общественной пользы, и такие, которые действовали во вред государству».

Закревский был из тех, которые интересов родины не забывали, а как человек, искренно преданный своему Монарху, он нередко молчаливо сносил многое, зная свой правоту. 5 Августа 1828 г. гр. И. И. Дибич донес Государю, что Закревский «не принимает никаких сношений с помощником начальника штаба военных поселений (гр. Толстым)». Государь сгоряча надписал: «Поручаю гр. Толстому, призвав ген.-адъютанта Закревского к себе, объявить ему, что Я с удивлением и с крайним неудовольствием узнал странную прихоть его и что Я подтверждаю впредь не отступать от данных главному штабу правил».

Наболевшая душа А. Закревского излилась несколько в собственноручной его записке о причинах отставки. В этой записке значится, что, принимая совершенно расстроенное министерство внутренних дел, он надеялся, что всегда «поддержан (будет) десницей Монаршей», но надежда эта не осуществилась. Закревский просил повысить оклады чинов своего ведомства, которые получали значительно меньше служивших в министерстве финансов; самая справедливая просьба не была исполнена. Нередко без его ведома назначались новые губернаторы. Он выразил неудовольствие одному губернатору за слабое исполнение им обязанностей, этому администратору дали чин и повысили по службе. Его запрашивают об образе мыслей финляндцев и их преданности Монарху. Он удостоверяет их полную лояльность, и, тем не менее, в край является жандармский офицер для исследования господствующего настроения. Конечно, все это ложилось ужасной тяжестью на душу человека, «за совесть» преданного своему Монарху. Наконец, он видел, что против него сплотились графы Кочубей, Нессельроде, Канкрин и Чернышев за то, что не склонен был выпрашивать их расположения.