История марксистской диалектики (Ленинский этап)

Дело в том, что позитивистский тезис, согласно которому наука занимается не раскрытием сущности, а всего лишь особым способом описания чувственных данных, получил известное распространение среди западных естествоиспытателей в первой половине нашего столетия как определенная неадекватная реакция на коренную ломку понятий, имевшую место в физике, математике и других науках на рубеже XIX и XX вв., и которая получила всесторонний анализ с позиций диалектического материализма в работе Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Революционная смена понятийных представлений, происшедшая в это время, по существу была не чем иным, как обнаружением за явлениями, казавшимися самоочевидными, непосредственными, а иногда и просто эмпирическими констатациями, сложной системы опосредствований. В связи с этим и происходило исправление, уточнение, углубление основных исходных понятий науки. Подвиг А. Эйнштейна состоял в том, что он сумел за мнимой очевидностью смысла понятия одновременности раскрыть сложную систему теоретических предложений и допущений. Действительный смысл перехода от классического естествознания к современному был, однако, совершенно ложно интерпретирован теоретиками неопозитивизма, выступившими с претензиями на разработку методологии современного научного знания.

Критика классических представлений в физике и других науках была изображена как отказ от объяснения мира в пользу его описания. В системе так называемых протокольных предложений, считавшихся простой регистрацией чувственных данных, логические позитивисты рассчитывали найти тот «твердый фундамент», ту непоколебимую основу, на которой якобы можно прочно воздвигнуть научное здание.

Поиски «непосредственно данной» основы в качестве сущности знания выступали в неопозитивизме как попытки предотвратить дальнейшие революционные перевороты в науке, обеспечить «стабильность» и неизменность ее исходных понятий. Эти поиски предполагали метафизическое понимание развития научной теории как простого приложения принятой системы теоретических постулатов к новому эмпирическому материалу, линейного движения вперед от некоторой фиксированной точки. Это основное методологическое предположение особенно ясно выступает в операционализме, оказавшем влияние на западных ученых не только в области физики, но и в социологии и психологии.

Формулируя существо своих методологических предписаний, Бриджмен поставил задачу разработки такой методологии, которая гарантировала бы науку от повторения в будущем революционного изменения содержания ее основных понятий: «Мы должны столь глубоко понять характер нашего постоянного сознательного отношения к природе, чтобы никакое другое изменение этого отношения, подобное тому, которое произвел Эйнштейн, было бы впредь невозможно» (415, стр. 2).

Операционализм обещает тем ученым, которые примут его рекомендации, гарантировать стабильность понятий ценой запрета теоретических обобщений. Однако как только достигнуто понимание того обстоятельства, раскрываемого диалектико-материалистической логикой, что без обобщений не существуют даже и эмпирические констатации, что само выделение определенного множества операций скрытым образом предполагает гипотезу об их подобии, позитивизм вообще и операционализм в частности явно обнаруживают свою несостоятельность в качестве методологии. Один из участников проводившейся в 50-е годы в США дискуссии о современном положении операционализма, заметил, что в том случае, если бы классическая физика руководствовалась рецептами операционализма, действительно невозможно было бы сформулировать положения об абсолютной одновременности разных событий и о независимости массы от скорости (положения классической механики, отвергнутые теорией относительности). Однако за этот «выигрыш» пришлось бы заплатить слишком дорогую цену: не могли бы быть сформулированы ни закон всемирного тяготения, ни третий закон механики, поскольку они предполагают мгновенное действие на расстояние, ни второй закон механики, исходящий из того, что тело может двигаться с бесконечно большой скоростью, причем масса считается не зависящей от скорости (см. 435, стр. 230). Все это никак «не вписывается» в ограниченные рамки операционалистской методологии.

Следует заметить, что в настоящее время ряд западных ученых, подвергнув критике методологию позитивизма, начинает стихийно подходить к признанию некоторых особенностей диалектического понимания развития теоретического познания. Такой смысл, например, имеют определенные моменты методологической концепции, развиваемой в последнее время на страницах журнала «Диалектика» швейцарским математиком Ф. Гонсетом и группирующимися вокруг него учеными. Гонсет подчеркивает не линейный, а спиралеобразный характер развития научного познания, указывает, что в науке имеет место постоянный возврат к исходным пунктам и уточнению их содержания на новом уровне («круги» и «круги кругов»).