История марксистской диалектики (Ленинский этап)

Поскольку движение и развитие всеобщи, то метафизик не может избежать какого-то изображения развития. Не нашлось ни одного теоретика, за исключением, пожалуй, представителей элейской школы, которые бы осмелились отрицать движение. Поэтому венцом метафизически ориентированного мышления является признание механического движения как универсальной формы движения. В его пределах развитие понимается плоско эволюционистски, как увеличение и уменьшение, но не как процесс новообразования. Из понятия развития исключается необходимость возникновения и уничтожения, превращения одного явления в другое.

В диалектической концепции «главное внимание устремляется именно на познание источника „само“-движения.

Первая концепция мертва, бледна, суха. Вторая – жизненна. Только вторая… дает ключ к „скачкам“, к „перерыву постепенности“, к „превращению в противоположность“, к уничтожению старого и возникновению нового» (2, т. 29, стр. 317).

Весьма трудным пунктом для понимания закона единства и борьбы противоположностей является то, что это не только закон развития реальности, но и закон познания. Это важный пункт потому, что, признавая развитие, но не доходя до признания противоречия в познании, которое отражает это развитие, мы не решим всей проблемы. Что движение существует, это наглядно дано каждому. «Вопрос не о том, есть ли движение, а о том, как его выразить в логике понятий» (2, т. 29, стр. 230).

Всеобщность противоречия обнаруживается в любом акте познания, в любом предложении. Здесь важно подчеркнуть познавательную роль закона единства и борьбы противоположностей. Объективная реальность есть предпосылка, основа познания. Познание есть отражение бытия. Но если не ограничиваться лишь абстрактным признанием существования мира как вещи в себе, о которой мы первоначально ничего не можем знать, кроме факта ее объективности, а перейти к конкретным суждениям о мире и его закономерностях, то неизбежно приходится выявлять тот конкретный логический познавательный способ, посредством которого эти суждения производятся. С познавательной точки зрения без уяснения способов конструктивного постижения вещей объективного мира, вне реальных познавательных средств мы лишаемся права делать конкретные утверждения о мире. Мы можем тогда вместе с Кратилом (опошлившим диалектику Гераклита) только показывать пальцем или вместе с Горгием сказать: то, что невыразимо в речи или какими-либо другими средствами, то непознаваемо, то, что непознаваемо, не существует. Постижение, понимание невозможно вне процесса познания, а в этом процессе движение, развитие раскрывается лишь благодаря принципу совпадения противоположностей или – иначе – закону единства и борьбы противоположностей. «И в этом сутьдиалектики. Эту-то суть и выражает формула: единство, тождество противоположностей» (2, т. 29, стр. 233).

Очень важно отметить то обстоятельство, что, как указывает Ленин, категория противоречия выступает в научном исследовании на ступени познания сущности предмета, которая достижима в составе научной теории предмета, в рамках общего хода движения человеческого знания от абстрактного к конкретному. При этом следует иметь в виду, что сущность вещей тоже относительна, подвижна как в объективном смысле, так и в том субъективном смысле, что не «ухватывается» человеческим умом раз и навсегда, а постигается в переходе от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т.д.

Подчеркивание объективности противоречий, воспроизводимых в логике понятий, отличает диалектику от софистики и эклектики. Ленин еще в книге «Материализм и эмпириокритицизм» писал, что признавать объективность истины – значит так или иначе признавать ее абсолютность, направляя этот довод против релятивизма. Развивая эту мысль во фрагменте «К вопросу о диалектике», он объединяет скептицизм, релятивизм, софистику как родственные направления одним определением – субъективизм. Общим для этих направлений является то, что относительность противоположения истины и заблуждения трактуется ими как вообще отсутствие различий. Подвижность всех граней в действительности отождествляется с их неразличимостью. Такая позиция может быть или изощренным способом оправдания чего угодно, или смущением перед сложностью действительности, неумением выработать собственную линию ориентации. Какая конкретно грань переходит в другую, при каких конкретных условиях – такова диалектико-материалистическая постановка вопроса. В качестве второго важного критерия противоположности диалектики софистике Ленин выделяет, таким образом, вопрос о связи относительного и абсолютного в процессе познания. «Отличие субъективизма (скептицизма и софистики etc.) от диалектики, между прочим, то, что в (объективной) диалектике относительно (релятивно) и различие между релятивным и абсолютным. Для объективной диалектики в релятивном есть абсолютное. Для субъективизма и софистики релятивное только релятивно и исключает абсолютное» (2, т. 29, стр. 317).