Читаем История народа стрелков (монголов) полностью

68 *** - до девяти преступлений, из персидского *** - грех. Это выражение показалось мне сначала не совсем понятным, но одно место в Юань-чао-ми-ши объяснило мне смысл этого выражения: «Шихутуху сказал… Я с малолетства принятый к тебе в дом, до полного возраста, не отлучался от тебя; мои заслуги меньше чьих заслуг? Теперь, чем ты наградишь меня?… Чингиз сказал ему: ты сделался моим шестым братом и имеешь право на удел равный уделам братьев: избавлю тебя от наказания за девять преступлений»… стр. 115. Ст. Монг. Сказ. Такого рода освобождение от наказания за девять преступлений было, как видно, одной из привилегий тарханского звания. AbuI-Pharadj (Dyn. 281), объясняя значение Тархана, прибавляет: nec ob culpam nisi novies commissam poenas luerent.


69 Известно, что при Монголах народ и войско административно разделены были на десятки, сотни, тысячи и пр. Десяток был основная единица. Из этого десятка, при чрезвычайных случаях, отделялись по два человека, для образования кадра новой армии, предназначенной сделать отдаленный поход, или составить ядро войска нового предводителя. Так, при отправлении Гулаву в Персию Мангу-хан повелел отделить из каждого десятка войск Чингизхановых, уже разделенных между братьями, сыновьями и племянниками его, по два человека для образования новой армии для Гулаву. См. Quatrm. Hist. des Mong. p. 131.


70 О завоевании Сирии, и о поражении, понесенном монголами и предводителем их, Кит-бугой, см. Вард. 151, 152.

В гл. 60, Киракос говорит об экспедиции Гулаву в Месопотамию и Сирию: Алеппо защищался упорно и потому по взятии его был предан разграблению. Султан Йусуф, из рода Саладина, был взят в плен. Дамаск сдался добровольно: жители были пощажены. По взятии Мардина, Гулагу истребил независимое и разбойничье племя Каджаров, турецкого происхождения, гнездившееся в этих местах и грабившее по большим дорогам. По Рашид-еддину (Quatrm. 377) гарнизон Мардина состоял из турков и курдов. По уверению Вардана стр. 151, в сирийском походе Гулаву участвовал также царь Гетум, который много содействовал освобождению и благоденствию христиан, подвергавшихся всем случайностям военного времени. Подробнее об этом походе можно читать у Рашид-еддина, Quatrm. Hist. des Mong. 335 - 341.


71 Kitou bouka-noian - ***. О поражении Кит-буга, см. Haiton, XXX. Киракос, стр. 228: По истреблении Каджаров, Гулаву воротился на зимовку на поля Hamian (Hamadan?), оставив 20,000 корпус под предводительством Кит-буги для охранения края. Против него выступил египетский султан и в кровопролитной битве при горе Фавор разбил на голову татарское войско, и умертвил предводителя его, Кит-бугу, по вере христианина, по происхождению наймана. Это происходило в 709 г. (1260). Тоже у Вардана, стр. 152. См. также у Haiton (арм. перев. стр. 49 - 50): По его мнению Кибога был из рода тех трех царей, которые пришли на поклонение Спасителю. Пространное изложение о поражении и смерти Киту-бука-нояна *** см. у Рашид-еддина, Quatrm. His-toire des Mongols, стр. 341 - 355.


72 В тексте ***, от *** - волосы, ср. Зенд. vareсa. Эта комета, предвестница смерти Гулаву, появилась в 714 г. - 1265: Звезда показалась на север, восток и юг. Длинные лучи на подобие столбов изходили из нея. Сама звезда казалась малою и шла быстро в течение месяца и исчезла. Она не походила на те кометы (***, см. прим. 19), которые появляются от времени до времени и идут с запада на север; во у ней были длинные лучи, которые росли со дня на день, пока она не померкла. Кирак. 234. Замечательна по сходству описания с кометой нашего автора, звезда, о которой рассказывает Ибн-эль-Атир, под 619 г. (с 9 октября до 7 ноября 1222): В этом году 20 шаабана явилась на небе, на востоке, большая звезда с долгим и толстым хвостом; она выходила на рассвете (сехер) в продолжение 10 дней. Потом она явилась в начале ночи на СЗ и каждую ночь отходила к югу около 10 локтей по глазомеру. И постоянно шла к югу, так что сделалась совершенно на западе, потом на запад склоняющийся к югу, бывши прежде ССЗ., и это продолжалось до конца рамазана того года; наконец она скрылась… См. Ученые Зап Имп. Ак. Наук Т. II, 1854, стр. 667.

По Мхит. Айрив. между годами: 1261 - 1281: Появилась звезда на подобие копья и держалась в течение 4 месяцев.


Перейти на страницу:

Похожие книги

История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги