Читаем История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту полностью

Не существует такой вещи, как «стандартный» шумерский, египетский, хеттский или китайский силлабарий. Фактически мы располагаем лишь различными шумерскими, египетскими, хеттскими и китайскими силлабариями, чье употребление ограничено определенными периодами и определенными областями. Так, в шумерском силлабарии примерно из 22 разных знаков, которые читались как du, но каждый при этом соответствовал разным словам речи, в какой-то момент был выбран один знак, который по условленному правилу стал обозначать слог du во всех случаях несемантического написания. Выбранные таким образом слоговые знаки вошли в состав силлабария, применение которого могло ограничиваться определенным периодом и определенным регионом. В другом месте и в другое время, возможно, для обозначения этого слога был выбран другой знак du. Взаимные влияния в ряде случаев могли привести к появлению более чем одного знака, передававшего один и тот же слог. Но такие случаи встречаются относительно редко, за исключением позднейших периодов, когда письменность встала на путь к упадку.

Это категоричное утверждение может показаться фантастическим любому, кто хотя бы поверхностно знаком с месопотамскими списками знаков и кто помнит огромное количество перечисленных там знаков-омофонов. Утверждение о наличии почти бесконечного числа омофонов, конечно, верно для всего месопотамского силлабария в целом, но оно, разумеется, не касается отдельных силлабариев, применявшихся в отдельных регионах и периодах. Тот, кто возьмет на себя труд подсчитать количество отдельных знаков со слоговыми значениями в одной ограниченной области и в отдельный период – как я фактически и сделал в ряде случаев, – легко придет к выводу, что одинаковые слоги обычно выражаются только одним знаком. В доказательство пусть староассирийские и старовавилонские силлабарии скажут сами за себя. Последний, составленный на основе кодекса законов Хаммурапи, представлен здесь в транслитерации в виде таблицы, где показаны только чтения с одним согласным (рис. 57). Чтения с несколькими согласными, разумеется, очень редко бывают омофонными. Использование более чем одного знака для отдельного звука, как в случае сибилянтов, обусловлено переходным характером старовавилонского силлабария времен Хаммурапи. Читателю излишне напоминать о том, что принцип экономии в письменности, на который я так часто ссылаюсь в этой книге, однозначно противоречит существованию неограниченной омофонии знаков.

Что справедливо для месопотамских силлабариев, также справедливо и для других восточных систем. Например, в классическом хеттском иероглифическом силлабарии, имевшем хождение в Сирии около 800 года до н. э., полностью отсутствует ряд значений знаков, которые встречаются в более ранних надписях из Анатолии. Компактность Египетского государства препятствовала столь сильной дифференциации, но и в Египте мы тоже находим силлабарии, чье распространение ограничивалось определенными периодами и районами. Еще труднее говорить о стандартном китайском силлабарии.



Рис. 57. Знаки с одним согласным из старовавилонского силлабария


По существу, невозможно не только говорить о «стандартных» силлабариях в словесно-слоговых письменностях, но и делать даже какие-либо уверенные утверждения о силлабариях разных периодов и регионов. Народы, пользовавшиеся словесно-слоговыми письменностями, конечно, не различали логографические и слоговые знаки так, как это делаем мы. О своем письме они знали лишь то, что все знаки первоначально обозначали слова их языка и что в определенных условиях некоторые из этих знаков могут играть роль слогов. Однако тот факт, что люди, пользовавшиеся словесно-слоговыми письменностями, по-видимому, не удосужились составить специальных списков слоговых знаков, еще не означает, что в реальной практике они не старались отличать словесные знаки, используемые только логографически, от тех, которые использовались и логографически, и силлабически. По этой причине небрежность, которую проявляют современные филологи, когда не проводят четкого различия между словесным и слоговым употреблением, непростительна. Только в области хеттской иероглифики списки слоговых значений были составлены еще на самых ранних этапах расшифровки. Что же касается клинописи, то в настоящее время имеется несколько списков слоговых значений для аккадского языка, а вот такого же списка для шумерского пока не существует. Бросается в глаза путаница в учебниках египетского языка, когда к «фонограммам» (в отличие от «идеограмм») отнесены знаки не только с одним и двумя согласными, но и знаки с тремя согласными, которые – за несколькими «своеобразными» исключениями – используются в египетском только логографически. Даже в китайском должны существовать какие-то принятые условности касательно выбора словесных знаков, используемых в качестве слоговых, когда необходимо транслитерировать на китайский и правильно прочесть иностранные собственные имена описанного ниже типа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Бить или не бить?
Бить или не бить?

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Игорь Семёнович Кон

Культурология