История политических и правовых учений

Политическая идеология во Франции XIX в. развивалась под влиянием бурных событий Великой французской революции, под впечатлением от наполеоновских побед и поражения наполеоновской Франции. Судьба Европы и Франции определялась дипломатическими сражениями на Венском конгрессе (1 ноября 1814 г. — 9 июня 1815 г.). Громкие фразы о постоянном справедливом мире, обновлении прикрывали интриги и деление наследства повергнутой Франции, передел колоний, борьбу с революционными движениями.

С реставрацией монархии во Франции утверждаются роялистские порядки. Идеологами теократической феодальной реакции выступили виконт де Бональд (1753—1840) и враг всякого свободомыслия, поклонник абсолютизма иезуит Жозеф Мари де Местр (1754—1821).

В своей работе «Рассуждения о Франции» де Местр утверждал, что «не может существовать великой свободной нации под республиканским правлением». «...И великая республика невозможна, ибо никогда не существовала великая республика». «...Слова великая республика исключают друг друга, как слова квадратный круг».

Что же касается представительной системы, «которую почитают способной решить проблему», «если понимать под словом национальное представительство некоторое число представителей, посланных некоторыми людьми, взятыми в некоторых городах или местечках в силу старинного пожалования суверена, то не надо спорить о словах: такое правление существует, и это английское правление». «...Но если хотят, чтобы весь народ был представлен... то это представительство есть вещь, никогда не виданная и никогда не могущая преуспеть».

«...Отличает французскую Революцию и делает ее единственным в своем роде событием в истории как раз то, что она в корне дурна; никакая толика добра не утешает в ней глаз наблюдателя: это высочайшая из известных степень развращенности; это сущее похабство... соединение низости и жестокости... глубокая безнравственность... забвение всякого стыда!»

«И что же, из этого кровавого месива должно появиться прочное правление?» — вопрошает де Местр. И отвечает: «Человек может изменить все в области своей деятельности, но он не создает ничего: таков его закон как в материальном, так и в моральном смысле. ...Как же он вообразил себе, что обладает властью создать конституцию?» «Никакая конституция не следует из обсуждения; права народов никогда не бывают писаными, или, по крайней мере, писаные учредительные акты или основные законы всегда суть лишь документы, объявляющие о предшествующих правах, о которых можно сказать лишь то, что они существуют потому, что они существуют». Законы, с точки зрения де Местра, «являются лишь заявлениями о правах, а права заявляются лишь тогда, когда на них наступают; так что множество писаных конституционных законов свидетельствует лишь о множестве потрясений и об опасности распада». И сакраментальное: «Ни одна нация не может даровать себе свободу, если она ее не имеет».

Разумеется, де Местр отказывает в политических способностях просветителям — Бэкону, Локку, Монтескьё и др. «Конституция 1795 года, — пишет он, — точно также, как появившиеся ранее, создана для человека. Однако в мире отнюдь нет общечеловека». По де Местру, лучшие права дарованы монархами своим подданным.

Идеи де Бональда, изложенные им в работе «Теория политической и религиозной власти в гражданском обществе», сродни идеям де Местра.

После реставрации Бурбонов и особенно роспуска крайне реакционной палаты ультрароялистов и победы умеренных монархистов известную популярность приобрели идеи буржуазного либерализма, наиболее ярким представителем которых был Бенжамен Констан (1767— 1830). Он начинал еще в революционное время и был противником всех политических крайностей — революционной диктатуры и абсолютизма. В работе «Размышление о конституциях и их гарантиях» проявляет себя сторонником умеренной монархии.

Его либерализм обнаруживается уже в понимании политической свободы. «Это право каждого подчиняться одним только законам, не быть подвергнутым ни дурному обращению, ни аресту, ни заключению, ни смертной казни вследствие произвола одного или нескольких индивидов. Это право каждого высказывать свое мнение, выбирать себе дело и заниматься им; распоряжаться своей собственностью, даже злоупотребляя ею; не испрашивать разрешения для своих передвижений и не отчитываться ни перед кем в мотивах своих поступков. Это право каждого объединяться с другими индивидами либо для обсуждения своих интересов, либо для отправления культа, избранного им и его единомышленниками, либо просто для того, чтобы заполнить свои дни и часы соответственно своим наклонностям и фантазиям. Наконец, это право каждого влиять на осуществление правления либо путем назначения всех или некоторых чиновников, либо посредством представительства, петиций, запросов, которые власть в той или иной мере принуждена учитывать» (работа «О свободе у древних в ее сравнении со свободой у современных людей»).