История политических и правовых учений

Оценки социалистических утопий самые разные. Сами утописты, будучи тоже разными, не уклонялись от оценок как бы изнутри. «Мы далеки, — пишет П. Н. Ткачев, — от мысли писать апологию социализму и коммунизму; мы знаем, что при настоящих условиях подобное намерение всякий счел бы за чистейшее безумие, и таким бы оно действительно и было. Нет, мы хотим только показать, — в интересах истины, разумеется, — что аргумент, приводимый обыкновенно против этих учений, слаб и неудовлетворителен и что для побиения их нужно искать орудие более целесообразное и более острое. Главный аргумент состоит в том, что учения эти утопичны и химеричны. Утопией называется обыкновенно всякий неосуществимый, практически неприменимый идеал. Идеал неосуществим или вследствие своей внутренней несостоятельности, то есть когда он заключает в себе какие-нибудь логические противоречия и нелепости, или вследствие внешних условий, то есть когда он противоречит коренным свойствам человеческой природы. В первом — идеалы социальных школ упрекнуть никак нельзя: у них все логически выводится одно из другого, все приведено в соответствие, гармонию и симметрию. Им скорее можно сделать упрек (он им и делается), что они уже слишком систематичны, слишком абстрактны, что они дают уже готовые формы, — и эти формы выводят a priori, а не a posteriori. Но чем абстрактнее идеал, тем он логичнее, потому что, строя его, человек ничем другим не руководствуется, кроме законов чистой логики; в нем не может быть ни противоречий, ни аллогизмов; все здесь выводится из одной идеи, все стройно, все гармонично. С этой стороны они имеют значительное преимущество перед идеалами и проектами умеренных реформаторов, идеалами и проектами, смешивающими самым калейдоскопическим образом остатки рутины с теоретическими требованиями абстрактного мышления. Желая сделать их практическими, они удерживают в них существенные черты старого порядка и по старой канве вышивают новые узоры. Канва, разумеется, рвется, и вышивка никуда не годится. Кажущаяся практичность является, в сущности, самой отчаянной и неудобоприменимой утопией. Эти боязливые “друзья человечества” забывают, что из всех теорий самая непрактичная есть та, которая стремится к примирению старого с новым, потому что она хочет примирить непримиримое.

Что касается до второго условия неудобоприменимости идеала, противоречия его с основными законами человеческой природы, то делать в настоящее время какие-нибудь категорические выводы на этот счет крайне опрометчиво и нелепо»[124].

Наш прагматичный век диктует свои правила бытия. Один из его жестких законов проявляется в требовании изгнания утопий из нашей жизни. Надо мыслить конкретно и говорить только о вполне осязаемых вещах. По сути, это запрет на мечты, пусть и несбыточные. Впрочем, люди всегда мечтали и мечтают изменить самого человека, его природу, привычки, ментальность. Разве стремление видеть в человеке отважного воина, блистательного ученого, добросовестного налогоплательщика, строителя коммунизма — не разновидность утопий?

Утопия будет существовать вечно или уж, во всяком случае, до тех пор, пока будет существовать сам человек. История развития утопий есть не что иное, как развитие моральной и политической ветви человеческого мышления. Мечта об устранении утопии из сознания человека есть не более чем ее разновидность. Надо понять, что в основе всех утопий, от самых древних до самых современных, лежат критика существующего строя, крайняя неудовлетворенность, стремление к чему-то более совершенному или просто к другому. Как только люди стали жить в государственно-организованном обществе с его нормативной системой регулирования общественных отношений, они всегда стремились теоретически осмыслить социальные феномены и изменить их к лучшему.

История политических и правовых учений отражает попытки людей построить более совершенные, на их взгляд, право и государство. Утопии в этом смысле сыграли огромную позитивную роль как в теоретическом, так и в практическом освоении государственно-правовой действительности. Они были вызовом существующим политическим и правовым институтам. Другое дело, что все утопические проекты, как правило, являлись плодом фантазии отдельных мыслителей, привносивших в свои проекты индивидуальное видение решения тех или иных политических проблем. Утопии создают критически мыслящие люди, которые не только воспринимают действительность такой, какой она является, но и пытаются ее изменить. Как проницательно заметил Т. Гоббс, о математических истинах не спорят так, как об идеях, по той простой причине, что они не задевают интересы людей. В связи с этим есть необходимость скорректировать исходную методологическую позицию: люди никогда практически не спорят о целях, а только о средствах.