История политических и правовых учений

Тема утопии актуальна для всего мира, безотносительно материков, континентов, стран, культур и т. д. Кто-то мечтает утвердить новый миропорядок, кто-то — построить великое государство «от» и «до», кто-то — утвердить вечный мир. Применительно к России: наше общество развивается не по вполне объективным, закономерным сценариям. Практически в любой исторический период XX в. мы пытались реализовать ту или иную утопию. Но всегда неудачно. Например, в 1917 г. Россия отказалась от капитализма в пользу социализма, а в 1991 г. — от социализма в пользу капитализма. Рационально это объяснить невозможно. Теперь провозглашен очередной утопический проект — построение эффективной рыночной экономики и демократической политической системы. Никто при этом не учитывает, что в настоящее время на земном шаре немногим более двухсот государств и только два-три из них продолжают строить социализм. Другие же этого никогда не делали, а если и пытались, то весьма непродолжительный период. Из двухсот государств лишь восемь — десять достигли экономического благополучия, другие за последние двести-триста лет так ничего впечатляющего и не добились. Почему мы думаем, что у нас получится? Собственно говоря, утопия и есть стиль жизни в нашей стране.

Утопия и утопическое мышление не знают исключений. Многим кажется, что на Западе люди живут без всяких утопий и нисколько в них не нуждаются. На самом деле это далеко не так, ведь именно западная политическая и правовая культура явилась колыбелью утопической мысли. Другое дело, что культура утопии никогда не смешивалась с культурой реальности. Западные авторы настойчиво проводят эту мысль, как будто бы у них не было сект сенсимонистов, последователей Фурье, сообществ мормонов, хиппи. Г. Гюнтер, профессор из ФРГ, вообще считает, что в сталинской России «не было ни утопии, ни реальности». Звучит, конечно, красиво. Но что тогда было? Утопическое сознание и чувство реальности — две стороны нашего бытия.

Западную традицию политической утопии заложил Платон. К. Поппер в своем знаменитом научном бестселлере «Открытое общество и его враги» один из двух томов назвал «Чары Платона». Все, что создано авторитарного и тоталитарного в политико-правовой сфере, объясняется тем, что политики очень часто прятались за авторитет Платона. Он же почитается и за родоначальника жанра утопии.

Гераклит, как известно, выдвинул и обосновал неизменный и неумолимый закон предопределения. Взгляды Гераклита и Гесиода, а также обобщение собственного социального опыта послужили основанием фундаментального импульса платоновской философии, интерпретации собственного закона исторического развития, который приобрел следующую формулу: изменения есть гниение, распад и вырождение.

Главная задача трактата Платона «Государство» — ответ на вопрос о благой и совершенной жизни общества в целом. Личности для Платона нет, его внимание направлено только на государство и общество как единое целое.

На Востоке не могли появиться такие совершенные утопии, как «Государство» Платона и «Утопия» Т. Мора, только потому, что там не было той критической позиции по отношению к реальному порядку вещей, которая имела место на Западе. Рациональные инновации, т. е. стремление переустроить мир с позиций ложных или истинных представлений, характерны для западной политической традиции. На Востоке не было и альтернативы земной реальности в виде высшего авторитета — церкви, града Божия. Поэтому утопии характерны для западной политической и правовой культуры.

Этимологически «Утопия» обозначает место, которого нет. Т. Мор сознательно назвал свой трактат этим словом, подчеркивая, что он мечтает о таком обществе, которое не имеет ничего общего с действительностью.

Обобщение взглядов на процесс развития социальных институтов приводит к выводу о том, что одни авторы разделяли конфликтную модель, а другие — равновесную. Утопия, как особый жанр, как явление, есть порождение равновесной модели общества, в котором наконец-то может утвердиться гармония.

Р. Дарендорф справедливо полагает, что всем утопиям — от платоновского «Государства» до «прекрасного нового мира» из романа Дж. Оруэлла «1984» — присущ один общий конструктивный элемент: это общества, где отсутствуют изменения. Социальный образ утопии не ведает непрерывного потока исторического процесса.