История политических и правовых учений

С сожалением Сорокин отмечает, что при возведении мостов и разведении скота люди руководствуются положениями, прошедшими проверку временем. Но очень часто политические реформы проводятся вслепую. За тысячелетнюю историю в России было чуть более двадцати попыток проведения крупномасштабных реформ, и ни одна не увенчалась успехом.

Всякие реформы должны улучшать жизнь людей, а если реформы проводятся в политической сфере, то государство в конечном счете должно быть более эффективным, т. е. хорошо управлять обществом. Политическая реформа может включать в себя смену общественно-политического строя, изменение формы правления, модернизацию политической системы и ее важнейших институтов, реформирование избирательной системы и т. д. Реформы замышляют и проводят в жизнь люди, облеченные властью. По меткому выражению У. Черчилля, государственный деятель отличается от политика тем, что первый думает о последующих поколениях, а второй — о следующих выборах.

§ 6. Бунтарство религиозное и политическое

Если социальные потрясения ведут к каким-то иным качественным изменениям, то это революция, а если нет, то обычно их именуют бунтом. Революция благородна, имеет некий ареол святости, даже если она кровава, бунт же всегда вульгарен, безобразен и пошл. Так во всяком случае он воспринимается в общественном сознании. Революциям посвящаются оды, гимны, о них пишут книги, снимают фильмы. Интерес к бунту обычно не выходит за пределы вопроса «Как это могло случиться?». Здесь вспоминается известное выражение А. С. Пушкина: «Не дай нам Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Поэтический интерес великого русского поэта к этой проблематике, пожалуй, наиболее ярко воплотился в «Капитанской дочке» и «Дубровском».

И тем не менее бунтарство имеет свою героику, хотя бы на индивидуальном уровне. Прав был Н. А. Бердяев, утверждая, что в критических идеях есть часть великой правды и выражена она в бунтарстве лучших людей. Но в массах бунтарство критической идеи легко превращается в нигилизм, рабье самораздуванье, пошлость. Все критическое, утонченное, переоценивающее ценности — уединенно-индивидуальное, трагичное, получает свое выражение от переживаний лучших людей, оправдывается личной драмой. Притягательная сила Имени оправдывала бунт и критику, без которых не может быть исторического развития. Герои мысли и дела всегда бунтовали, критиковали и отрицали во имя положительных ценностей, сознательно или бессознательно очищая человечество от всякой скверны. Когда начинается бунт ради бунта, критика ради критики, отрицание ради отрицания, когда нет никакого «во имя», когда в массах умирает всякая органическая идея, когда в них не во имя абсолютной правды совершается бунт и отрицается прошлое, тогда ощущается наступление небытия.

Соотношение массового и индивидуального в бунтарстве очень важная и трудная проблема для науки. Индивидуальное бунтарство имеет некий налет рыцарства, благородства, но, как только оно получает массовое воплощение, от рыцарства и благородства не остается и следа. Благородные идеи приобретают мистический характер, действия людей становятся иррациональными. Массы, собравшиеся воплотить мечту индивидуального бунтаря, становятся толпой, руководимой темными и разрушительными инстинктами. Массовость, стадность, подражание, стремление опередить других в жестокой разрушительности, ощущение того, что все позволено, превращают людей в животных. Надо было давно признать эту неприятную истину. Мир людей гораздо более жесток и отвратителен, чем мир животных. Животных можно простить хотя бы потому, что они руководствуются не разумом, а инстинктами, а вот почему люди превращаются в злобных, жестоких вандалов, на это ответить очень сложно. В анархически настроенной толпе возобладает самодовольство бунтующих рабов.

Человеческое общество с радостной покорностью набрасывается на отрицательные выводы сложных и непонятных идей. Будучи зараженной микробами разрушения, толпа неохотно расстается со своей темнотой и безумием. Отвергая рациональные доводы, она еще долго следует инерции разрушения и отрицания.

Г. Гейне справедливо полагал, что от идей, которые создают в тиши кабинетов, «запросто могут погибнуть целые цивилизации». Ф. Ницше был великим явлением мирового духа, от ницшеанства же идет дурной запах (Н. А. Бердяев). Все вдруг захотели стать сверхчеловеками, все пыжатся, разрываются от самомнения. Отрицательные идеи пошлеют и разлагаются, когда подхватываются толпой, человеческим стадом. Психология — наука очень серьезная и с ее законами трудно спорить. Психологи утверждают, что людей очень легко увлечь идеей сноса памятника, проведения митинга и т. д., но очень сложно собрать для какой-нибудь положительной цели, например ликвидации свалки или уборки территории. В человеке как будто ожидают своего часа темные, разрушительные инстинкты, и они прорываются наружу, когда для этого созревают определенные условия.