История России

После бесланской трагедии российское руководство в лице президента Путина определило новую ситуацию, в которой оказалась Россия, словом «война». Был обоз­начен и враг — международный терроризм и те неназванные силы, которые использу­ют его как инструмент для достижения своих целей. Но такого врага у страны никог­да раньше не было. И потому, что он находится не только вовне, но и внутри: боевики, захватывающие заложников, и смертники-шахиды — это в основном граждане Рос­сии. И потому, что он не имеет государственного оформления и его нельзя победить так, как побеждают армию враждебного государства. В данной связи и встает вопрос о том, можно ли решить эту новую проблему традиционными средствами централиза­ции и концентрации власти. В истории России ответа нет. Во всяком случае, консерва­тивная стабилизация с сопутствующим ей укреплением авторитарной составляющей государства в духе Александра III с такого рода проблемами не соотносится.

Не соотносится с современными угрозами и отечественная традиция консолида­ции населения вокруг авторитарной власти посредством милитаризации его жизнен­ного уклада. Война с терроризмом — это особая война в условиях мира, успех в кото­рой обеспечивается не патриотической мобилизацией граждан и их готовностью превратиться на время из пахарей и строителей в воинов, а качеством государства, его способностью обезопасить мирную жизнь. Если же оно такой способности не об­наруживает, то и государственная власть не может быть устойчиво легитимной и прочной.

Второе отличие консервативной стабилизации Владимира Путина от осуществ­лявшейся Александром III заключается в том, что последний использовал ее как одно из средств технологической модернизации. В те времена такая стабилизация вполне сочеталась с широким привлечением в страну иностранного капитала, что позволило создать новейшие промышленные отрасли. Продолжения и углубления социально- политической модернизации, начавшейся при Александре II, для этого не требова­лось, а ее частичное свертывание этому не препятствовало. Однако в постсоветской России данный способ технологического развития невозможно использовать по той простой причине, что главным его субъектом выступало государство, которое в ин­формационную эпоху подобную роль играть уже не может.

В современном динамичном мире, где технологии быстро и непредсказуемо ме­няются и стратегическая эффективность тех или иных инноваций не гарантирова­на, государство, реализующее крупномасштабные инвестиционные проекты в сферу высоких технологий, подвергается слишком большим рискам. Поэтому основным субъектом инноваций в постиндустриальную эпоху стал частный бизнес, помочь кото­рому государство может лишь созданием максимально благоприятных условий для его инициативной деятельности³⁶⁴ . Консервативная стабилизация этому способство­вать не может, а значит не может способствовать и технологической модернизации: последняя предполагает не свертывание, а продолжение и завершение модернизации социально-политической. Поэтому и в данном отношении аналогии между консерва­тивной стабилизацией Александра III и внешне схожей с ней стабилизацией Владими­ра Путина приходится признать поверхностными.

Тем более трудно представить себе в начале XXI века технологическую модерни­зацию по петровско-сталинскому образцу. Этот тип модернизации неотделим от тотальной милитаризации жизненного уклада, которая в современном городском об­ществе не только непродуктивна, но и невозможна. Война с международным терро­ризмом не может способствовать воспроизведению атмосферы «осажденной крепос­ти» уже потому, что речь идет о враге внутреннем. Но если бы такая возможность и наличествовала, то ее использование ради осуществления технологического проры­ва по прежним милитаристским принудительным сценариям быстро обнаружило бы свою тупиковость.

Традиция государственных модернизаций «сверху» во всех ее отечественных во­площениях в России себя исчерпала. К концу коммунистической эпохи руководители страны осознали, что главным условием ее экономической и технологической конку­рентоспособности, в том числе и в военной области, становится модернизация самого государства. Горбачев начал движение в этом направлении, но совместить его с сох­ранением коммунистической системы реформатору не удалось, а ее демонтаж обер­нулся распадом страны. Нерешенная Горбачевым историческая задача досталась по наследству политическим лидерам Российской Федерации. На обломках коммунисти­ческой системы им предстояло создать государство, какого до них в стране не было.