История русского искусства

Круглая резьба вообще затрудняла неопытных резчиков, и они нередко прибегали к полукруглым барельефам, а еще охотнее – к узорам, врезанным не особенно глубоко («половинчатая резьба») и нередко даже исполненным на отдельных кусках дерева и прикрепленным к украшаемому резьбой предмету («сквозная резьба»).

Резьбой украшались и архитектурные детали построек, начиная с традиционных «коньков» на крышах, и предметы церковной утвари, и всякие деревянные изделия, служившие в домашнем быту.

К сожалению, образцов русской резьбы по дереву XI–XIV вв. до нас почти не дошло, и только по сохранившимся памятникам более поздних эпох можно приблизительно судить об искусстве русских резчиков.

Изучая эти позднейшие памятники резьбы по дереву, И. Е. Забелин высказывает предположение, что в обделке резным орнаментом кривых линий наблюдалось «стремление к индийской кудреватости и округлости форм, в прямых – разнообразное сочетание простых геометрических фигур».

Из уцелевших древних деревянных резных крестов интересен по причудливости очертаний большой крест 1359 года, находящийся в новгородской церкви св. Флора и Лавра, как образчик древнерусского резного дела.

Резьбой из камня были богато украшены, как уже говорилось, владимирские храмы. В особенности интересна эта резьба на Дмитриевском соборе. Композиция повторяется в общих чертах на всех трех стенах храма, в центре фигура святого, сидящего на троне, вокруг его – звери, птицы и травы. По остроумной догадке Н. П. Кондакова, эти композиции являются, так сказать, скульптурною иллюстрацией к широко известному древней Руси стиху о Голубиной книге.

Среди всех этих львов, фантастических птиц и трав, внимательный зритель может найти, однако, и скульптурное изображение возносящегося на небо Александра Великого, нередко встречающееся в романской скульптуре Западной Европы, а в данном случае служащее новым доказательством иноземного происхождения скульптуры Дмитриевского собора.

Резьба из камня встречалась, впрочем, редко в древней Руси. Гораздо популярней была резьба на кости, на «рыбьем зубе» (клык моржа). В этой области русские мастера уже в XII веке являлись достойными соперниками славившихся по всей Европе мастеров византийских.

К сожалению, образцов этого искусства, бесспорно вышедших из рук русских мастеров, не сохранилось.

Ювелирное дело

В области ювелирных изделий необычайные способности русских мастеров проявились, быть может, особенно ярко. Тонкость работы, уменье составить узор и гармонически раскрасить его – прямо изумительны для XI–XIV вв., для страны, почти сплошь невежественной и наводненной еще более дикими ордами монголов.

Так называемые «сканные» или «филигранные» работы – узоры из тонких металлических проволок или нитей, искусно выгнутых щипцами, – отличались такой тонкостью, которая окажется, пожалуй, не под силу многим современным ювелирам. Образцом русской сканной работы может служить оклад Мстиславова евангелия XIII века, часть которого уже в серебряной чеканной обделке турьего рога, найденного Д. Я. Самоквасовым, обращает внимание тонкость работы.

Уродливые чудовища и еще более уродливые люди выполнены уверенною рукой и достаточно чисто.

Древнейший из образцов русской чеканки – потир, найденный в Киеве в 1824 г., – к несчастью, утрачен, а старинные его рисунки, не отличаются, по-видимому, достаточным сходством. К XIII веку русские чеканщики, особенно суздальцы, работают как истинные художники-ювелиры. Таков, например, шлем Ярослава Всеволодовича с превосходно исполненною фигурою архистратига Михаила (хранится в Оружейной палате).

Не менее искусно производилась и насечка золотом и серебром по раскаленному железу, технику которой русские мастера переняли с востока. Образцом работ этого рода может служить топорик XIII века, приписываемый князю Андрею Боголюбскому (хранится в Московском Историческом музее).

Византийцы славились, как искусные мастера перегородчатых эмалей (closonné) или «финифтей», как они назывались в России.

Эти эмали делались следующим образом: по золотой доске мастер устанавливал стоймя тонкие золотые ленточки по всем контурам изображаемого узора или фигуры, так сказать, ставил «перегородки». Затем расстояния между этими перегородками заполнялись цветною эмалью, так что в целом получалось изображение человеческой фигуры, птицы, зверя или просто какой-нибудь узор.

Проф. Н. П. Кондаков, внимательно изучавший древнерусские перегородчатые эмали XI–XII вв., свидетельствует о тонкости работы, по технике не уступавшей византийским мастерам. Конечно, древние мастера грешили, по неопытности, в рисунке, особенно, когда дело касалось человеческого лица или фигуры, но ведь и образцами для них служили тоже искаженные византийские очертания ликов и фигур…

Гончарное дело