История русского искусства

В 1472 году великий князь московский Иоанн III решил обновить главную святыню Москвы – Успенский собор, выстроенный еще в 1327 г. и пришедший в крайнюю ветхость. Собрали с духовенства купцов и бояр деньги на постройку. Приглашенные зодчие, Кривцов и Мышкин, разобрали старый собор и начали строить на его месте новый. Но выведенное до сводов здание разрушилось само собою, вследствие плохой извести и недостаточно твердого кирпича.

Эта катастрофа возбудила естественные сомнения сумеют ли русские зодчие создать такой храм, о котором мечтала возвышавшаяся Москва. Под влиянием царицы-«грекини», решили искать строителей в Западной Европе, и великокняжескому послу Толбузину посчастливилось – шестидесятилетний Аристотель Фиораванти согласился поехать в Москву.

Когда в 1474 году этот «мастер муроль», как именуют его наши летописи, приехал к великому князю, ему было категорически заявлено, что он должен строить московский собор непременно по образцу владимирского Успенского собора. На зодчего, самими же москвичами прозванного впоследствии за его искусство «Аристотелем», смотрели, собственно говоря, как на простого техника, требовали от него исполнения, а не самостоятельного творчества.

Успенский собор Московского Кремля

Генри Чарльз Брюэр. Успенский собор в XIX веке

Заложение Успенского собора и перенесение мощей святителя Петра Иоанном III. Рисунок 1897 г.

Фиораванти согласился на это и, после поездки во Владимир, создал поныне существующее здание московского Успенского собора.

«Аристотель» сохранил в своей постройке общие, привычные для глаза особенности русского храма: пять глав, закомары, арочный поясок на высоте второго этажа. Но так как Москва хотела особой пышности и величия, то вместо трех алтарных абсид древнего владимирского храма, он устроил пять, а четырехугольные внутренние столбы заменил более красивыми круглыми, так что, по выражению удивленного современника, соборный купол покоился «аки на четырех древах».

Новый храм вообще поражал современников своим величием.

Успенская церковь казалась им «чюдна велми» во всех отношениях. Недавняя реставрация этого собора, уничтожившая позднейшие наружные переделки, восстановила его действительно величавый по простоте, хотя несколько суровый внешний облик. Великий зодчий северной Италии прекрасно понял и почувствовал благородную простоту владимирского стиля, в котором было немало близкого с родною для Фиоравенти архитектурою Болоньи.

Наблюдая за работой столь опытного зодчего, как Фиораванти, построившего, кроме Успенского собора, еще ряд храмов, русские мастера выучились делать твердый кирпич, известковые составлять растворы, правильно выводить стены, – словом, воскресили былые знания, полузабытые ими в эпоху монгольского владычества.

Благовещенский собор

После окончательного падения татарского ига, в 1484 г., Иоанн III решил перестроить и другой кремлевский собор – Благовещенский. На этот раз мастера были вызваны из Пскова, и к 1490 г. им удалось закончить постройку.

Псковские мастера невольно внесли в дело свои псковские приемы и вкусы: поставили среднюю главу на ступенчатых арках, барабаны глав украсили узорами из впадинок, очень похожими на узоры главы в Снетогорском монастыре.

Но суровая гладь стен псковских храмов была не по вкусу стремившемуся к византийской пышности московскому двору, и по стенам собора и барабанам его глав протянулись характерные владимирские пояски из арочек. Мало того: в архитектурных очертаниях верхней части Благовещенского собора строители остроумно сохранили особенности очертаний верха владимирского Успенского собора.

Когда древний владимирский собор подвергся расширению и был окружен более низкой пристройкой, то подножие средней его главы оказалось как бы окруженным рядом закомар, словно стоящим на пьедестале из арок. В Благовещенском соборе центральная глава уже сознательно окружена рядом арок, заостренных вверху в виде «кокошников», в «московском» вкусе.

Этот новый прием устройства подножия для глав, заметное слияние псковских и владимирских приемов, смелое употребление излюбленной в деревянной архитектуре декоративной формы бочек («кокошников») кладут основание московскому архитектурному стилю.

Вид на Благовещенский собор Московского Кремля. Фотография 1852 г.

И в искусстве, как и в области государственной политики, Москва является собирательницею и объединительницею национальных элементов.

Первоначально, в 1490 году, Благовещенский собор состоял лишь из пятиглавого высокого храма почти квадратной формы, стоявшего на возвышении – каменном «подклете». Четыре боковые пристройки возведены впоследствии и обработаны снаружи уже несколько иначе, чем древняя центральная часть. Даже главы этих пристроек имеют иной рисунок, по сравнению с уцелевшими от времени постройки четырьмя малыми главами древней центральной части здания.

Находящийся во Ферапонтовом монастыре (Новгородской губ). Рождественский собор, построенный в последних годах XV века, является памятником дальнейшего развития форм московского стиля.