Читаем История русского искусства полностью

Посещение императрицей Елизаветой Петровной Новоиерусалимского монастыря. Вид Воскресенского собора с юга. Гравюра XVIII века. Художник изобразил шатёр ротонды, к тому времени разрушенный, вероятно, руководствуясь имевшимися в его распоряжении ранними изображениями собора

Построенная в 1658 году «Отходная пустынь» (скит) патриарха Никона близ Воскресенского монастыря могла бы служить типичною постройкой для жилья светского человека, если бы не пристроенная к ней церковь со звонницей, потребовавшая алтарной абсиды. Здание скита состоит из трех этажей: подклеть и два жилых этажа, каждый по четыре комнатки, и красивого теремка в одну комнату на крыше. Фасад здания обработан очень просто, но кое-где вставлены изразцы, дающие красивые красочные пятна, оживляющие однообразную гладь стен.


Ворота Горицкого монастыря


Горицкий монастырь


Воскресенский собор в XIX веке


Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Вид с юга. Офорт XVII век


Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Вид с юга. Офорт XVII век


Трапезная палата московского Симонова монастыря носит уже совершенно гражданский характер, хотя и связана со зданием церкви. Здесь красуется уже высокий, прорезанный круглыми окнами, фронтон над крышей – так называемый «щипец» – почти единственный уцелевший в Москве образец этой широко распространенной в XVII в. архитектурной формы. Сохранились и две террасы – «гульбища»: над крыльцом и над башней, заменяющие крыши.

От былого подворья сарских и подонских митрополитов (в Крутицах, в Москве) уцелели только каменные ворота с палатой над ними, служившей переходом из митрополичьих палат к галерее, ведущей в церковь.


Крутицкий терем. Начало XXI века


Крутицкий терем. Начало XX века


Эти ворота («Крутицкий терем»), относящиеся ко второй половине XVII века, во втором их этаже сплошь облицованы узорными изразцами зеленоватых и желтоватых тонов. В былое время эта «эмалированная» стена производила, вероятно чарующее впечатление богатством узоров, сверкавших на солнце, как стекло. Даже теперь эти попорченные временем изразцы, оконные наличники и фронтоны, обвитые виноградом колонны, умелою рукой приведенные в общую гармонию; способны вызывать чувство зависти к богатому декоративному вкусу строителей XVII века.

Из жилых зданий XV в. уцелела часть угличского дворца Димитрия царевича – каменная палата, построенная новгородскими зодчими в 1462–1492 гг., в особенности интересная по богатой отделке фронтонов. Строившие палату новгородцы, – при помощи обычных впадинок, чередующихся между собою прихотливыми дорожками, поставленных на ребро кирпичей, изразцовых поясков с колонками в нишах, – создали какое-то каменное кружево или вязанье.

От царского кремлевского дворца в Москве XVI–XVII веков уцелели лишь немногие части: так называемый «Теремной дворец» с Боярской площадкой и Грановитой палатами.

Наиболее интересен Теремной дворец (Постельные палаты), наружный вид которого реставрирован в 1838 году, насколько это оказалось возможным. На прилагаемом рисунке виден, прежде всего увенчанный крышею-палаткой небольшой пятый этаж – «золотой теремок», – стоящий посреди крыши-террасы или как ее называли в старину – «верхнего каменного двора». Здесь обыкновенно гуляли и резвились царские дети. Более обширный четвертый этаж занимали жилые комнаты царя и его опочивальня. В третьем этаже были жилые комнаты царицы с выходом на террасу – плоскую крышу второго этажа (ныне заменена обыкновенной крышей). В совершенно перестроенных теперь втором и первом (подклетном) этажах помещались мастерские изготовлявшие царские одежды. Особое, поныне сохранившееся крыльцо вело на террасу-крышу первого этажа – так называемую Боярскую площадку.


Вид на Теремной дворец. Риунок. 1797 г.


Три верхних этажа Теремного дворца сохранились очень хорошо и по ним можно судить, как богато украшались в старину фасадные части жилых зданий. Особенно интересны здесь окна, обрамленные наличниками с тонкой резьбой и узорчатый поясок на карнизе четвертого этажа. Хотя строили Теремный дворец русские «каменных дел подмастерья», но в тонкости обработки окон чувствуется подчас сильное влияние итальянской орнаментики. Фронтоны над окнами, разорванные в середине в типе барокко, своеобразно гармонируют с чисто-русской формою окна в виде арки с подвеской («гирькой») в центре.

По пышности и великолепию отделки Теремной дворец и построенная еще в 1491 г. итальянцами Марком Руфом и Петром Антонием, но впоследствии значительно переделанная Грановитая палата являлись конечно, исключениями Боярская знать и богачи строились проще, хотя общий тип построек все же хранил известные родственные черты.

Восстановленные в древнем виде палаты князей Юсуповых в Москве, могут служить типичным образцом богатых боярских палат XVII века.

Менее замысловаты по общим очертаниям палаты московского Печатного двора, построенные около 1679 г. и реставрированные в XIX веке, с их типичным для русских зданий XVII века крыльцом на пузатых колоннах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всеобщая история искусств (АСТ)

История русского искусства
История русского искусства

Судьба русского историка искусства и литературы Виктора Александровича Никольского (1875–1934) была непростой. Двухтомный труд В. А. Никольского о русском искусстве планировали издать в одной из лучших типографий И. Д. Сытина в 1915 году. Но если автор и сумел закончить свою рукопись, когда пожар Первой мировой войны уже разгорался по всему миру, русские издатели не смогли ее выпустить в полном объеме. Революция 1917 года расставила свои приоритеты. В. Н. Никольский не стал сторонником новой власти, его заключили в Бутырки, затем сослали в Сибирь, а после на поселение в Саратов. В предисловии к Берлинскому изданию 1921 года искусствовед П. П. Муратов писал: «Россия, даже эта четвертая, рождающаяся в муках, индустриальная Россия, не Америка. И мы, русские люди, – не люди без прошлого. Возраст наших искусств безмерен, а дух очень древних творчеств реет над нашей древней страной. История русского искусства, не ведомая Европе и до сих пор мало известная нам самим, изображает нас верными наследниками Византии, хранителями навсегда исчезнувших на Западе черт эллинизма, владетелями сказочных кладов, таящихся в нашей земле и обнаруживающих себя на протяжении всех веков в народном искусстве. Закрывая эту небольшую книгу, мы восклицаем с законной гордостью: barbari non sumus!».

Виктор Александрович Никольский

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Античное искусство
Античное искусство

Интересна ли современному человеку история искусства, написанная почти полтора века назад? Выиграет ли сегодня издатель, предложив читателям эту книгу? Да, если автор «Всеобщей истории искусств» П.П. Гнедич. Прочтите текст на любой странице, всмотритесь в восстановленные гравюры и признайте: лучше об искусстве и не скажешь. В книге нет скучного перечисления артефактов с описанием их стилистических особенностей. В книге нет строгого хронометража. Однако в ней присутствуют – увлеченный рассказ автора о предмете исследования, влюбленность в его детали, совершенное владение ритмом повествования и умелое обращение к визуальному ряду. Познакомившись с трудом П.П. Гнедича однажды, читатель навсегда останется инфицирован искусством, по мнению современных издателей, это одна из прекрасных инфекций.

Петр Петрович Гнедич

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Искусство Средних веков
Искусство Средних веков

Интересна ли современному человеку история искусства, написанная почти полтора века назад? Выиграет ли сегодня издатель, предложив читателям эту книгу? Да, если автор «Всеобщей истории искусств» П.П. Гнедич. Прочтите текст на любой странице, всмотритесь в восстановленные гравюры и признайте: лучше об искусстве и не скажешь. В книге нет скучного перечисления артефактов с описанием их стилистических особенностей. В книге нет строгого хронометража. Однако в ней присутствуют – увлеченный рассказ автора о предмете исследования, влюбленность в его детали, совершенное владение ритмом повествования и умелое обращение к визуальному ряду. Познакомившись с трудом П.П. Гнедича однажды, читатель навсегда останется инфицирован искусством, по мнению современных издателей, это одна из прекрасных инфекций.

Петр Петрович Гнедич

Искусствоведение

Похожие книги

12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения
12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения

Как Чайковский всего за несколько лет превратился из дилетанта в композитора-виртуоза? Какие произведения слушали Джованни Боккаччо и Микеланджело? Что за судьба была уготована женам великих композиторов? И почему музыка Гайдна может стать аналогом любого витамина?Все ответы собраны в книге «12 вечеров с классической музыкой». Под обложкой этой книги собраны любопытные факты, курьезные случаи и просто рассказы о музыкальных гениях самых разных временных эпох. Если вы всегда думали, как подступиться к изучению классической музыки, но не знали, с чего начать и как продолжить, – дайте шанс этому изданию.Юлия Казанцева, пианистка и автор этой книги, занимается музыкой уже 35 лет. Она готова поделиться самыми интересными историями из жизни любимых композиторов – вам предстоит лишь налить себе бокал белого (или чашечку чая – что больше по душе), устроиться поудобнее и взять в руки это издание. На его страницах вы и повстречаетесь с великими, после чего любовь к классике постепенно, вечер за вечером, будет становить всё сильнее и в конце концов станет бесповоротной.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Юлия Александровна Казанцева

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение