Читаем История русского искусства полностью

Венцом творчества Растрелли является Смольный монастырь, которого ему не удалось достроить при жизни, а впоследствии его план был оставлен, и задуманный зодчим изящный ансамбль сооружений так и остался навсегда невыполненным. Хранящаяся в Академии Художеств модель дает представление о грандиозности плана Растрелли, из которого осуществлен в сущности один только собор, да и то с переделками и изменениями. К постройке главной, красивейшей части плана – грациозной колокольни, придающей всему монастырю, несмотря на явно-западные формы строений, какой-то древнерусский отпечаток, даже не было начато, если не считать выведенного фундамента.

Своеобразная красота общих очертаний древнерусских кремлей была так велика, что перед нею не мог устоять даже архитектурный гений Растрелли. Не остается и сомнений, что, работая над моделью задуманного им монастыря, французский зодчий вспоминал виденные им памятники древнерусского зодчества, творил в их духе.

Закладка зданий Смольного монастыря была совершена в 1748 году. Но здание собора 44-саженной высоты при Растрелли было отстроено лишь вчерне; в 1756 году постройка была прекращена. Достраивался собор уже в царствование Николая Павловича, при чем завершитель детища Растрелли, архитектор Старов, должен был внести некоторые отступления в растреллиевский проект, особенно в отношении внутренней отделки храма.

Однако, несмотря на это, Смольный собор остается одним из замечательнейших памятников русской архитектуры XVIII века. По плану собор имеет крестообразные очертания. Традиционное русское пятиглавие удержано, но при помощи совершенно нового архитектурного приема. Четыре малые главы, поставленные на красивые двухэтажные башенки, примыкают к центральному куполу собора, составляя одну нераздельную и изящную группу.

Богатейшая обработка фасада излюбленными Растрелли парными колоннами на пьедесталах, элегантные оконные наличники тоже с колонками, богатые карнизы,

изящно выгнутые луковицы глав с пьедесталами, – все это придает созданию Растрелли какое-то царственное, сказочное впечатление.

Конечно, здесь не заметно и следов самобытного народного русского зодчества XVI века, но у Смольного собора есть в то же время нечто общее с московскими храмами «русского барокко» XVII века. Этот храм – лишь новая ступень в развитии стиля, зародившегося еще в до петровские времена. Куполообразную центральную кровлю, башенки, увенчанные главами, мы видели уже в московской церкви Успения, в архитектурных формах, созданных «Петрушкой Потаповым с товарищи».

Смольный собор вообще может считаться типичным для растреллиевских храмов. Московская Климентовская церковь, на Пятницкой улице, построенная по проекту Растрелли (1758–1770), является, например, несомненным повторением Смольного собора. Здесь снова видны четыре башни, увенчанные луковицеобразными главами, но эти башни теперь круглые, а не четырехгранные как в купола. Обработка фасадных частей приходской Климентовской церкви, естественно, не так пышна, как у «Смольного собора всех учебных заведений», но и здесь встречаются «растреллиевския» парные колонны, близкие по формам наличники окон.

Построенная по плану того же Растрелли в Киеве Андреевская церковь снова повторяет в более скромных размерах и очертаниях общую концепцию Смольного собора, вернее, верхней надкровельной его части (3 и 4 этажей). Тот же купол, увенчивающийся луковицеобразною главой, те же четыре башенки с главами, то же обилие парных колонн в нижнем этаже, те же входные двери с круглыми окнами над ними.

Но вследствие скромных размеров церкви башенки приобрели уже чисто декоративное значение и отнесены на самые углы здания; центральный купол не сдавлен ими и красиво обрисовывается на фоне неба. Да и весь этот храм производит впечатление какой-то изысканной игрушки, созданной грациозным рисовальщиком.

Еще более скромный вид имеет выстроенный по чертежам Растрелли в 1762–1782 гг. Ямбургский собор, но и здесь мы видим купол с четырьмя глухими башенками-главами по углам, двойные колонны заменены двойными же пилястрами. Ново только устройство связанной с храмом красивой колокольни, особенно грациозной в верхней ее части с овальными окнами и замысловатым подножием для креста.

Как говорилось уже, Растрелли не удалось осуществить единственную в своем роде колокольню Смольного монастыря, эту петербургскую соперницу московского Ивана Великого. Но по его рисункам выстроена пятиярусная колокольня Троице-Сергиевой лавры с ее великолепно рассчитанными пропорциями общих масс и пышною коронообразною крышей, как-то почти незаметно, естественно венчающей здание.

Не мало пришлось потрудиться Растрелли и в области гражданской архитектуры. По его проекту строился Аничков дворец с типичными, именно для построек Растрелли, двумя куполами по бокам здания и грациозной пристанью-колоннадой, выходившей на Фонтанку. Существующее здание Аничкова дворца может дать лишь отдаленное представление об его первоначальном виде, известном по воспроизводимому рисунку Махаева.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всеобщая история искусств (АСТ)

История русского искусства
История русского искусства

Судьба русского историка искусства и литературы Виктора Александровича Никольского (1875–1934) была непростой. Двухтомный труд В. А. Никольского о русском искусстве планировали издать в одной из лучших типографий И. Д. Сытина в 1915 году. Но если автор и сумел закончить свою рукопись, когда пожар Первой мировой войны уже разгорался по всему миру, русские издатели не смогли ее выпустить в полном объеме. Революция 1917 года расставила свои приоритеты. В. Н. Никольский не стал сторонником новой власти, его заключили в Бутырки, затем сослали в Сибирь, а после на поселение в Саратов. В предисловии к Берлинскому изданию 1921 года искусствовед П. П. Муратов писал: «Россия, даже эта четвертая, рождающаяся в муках, индустриальная Россия, не Америка. И мы, русские люди, – не люди без прошлого. Возраст наших искусств безмерен, а дух очень древних творчеств реет над нашей древней страной. История русского искусства, не ведомая Европе и до сих пор мало известная нам самим, изображает нас верными наследниками Византии, хранителями навсегда исчезнувших на Западе черт эллинизма, владетелями сказочных кладов, таящихся в нашей земле и обнаруживающих себя на протяжении всех веков в народном искусстве. Закрывая эту небольшую книгу, мы восклицаем с законной гордостью: barbari non sumus!».

Виктор Александрович Никольский

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Античное искусство
Античное искусство

Интересна ли современному человеку история искусства, написанная почти полтора века назад? Выиграет ли сегодня издатель, предложив читателям эту книгу? Да, если автор «Всеобщей истории искусств» П.П. Гнедич. Прочтите текст на любой странице, всмотритесь в восстановленные гравюры и признайте: лучше об искусстве и не скажешь. В книге нет скучного перечисления артефактов с описанием их стилистических особенностей. В книге нет строгого хронометража. Однако в ней присутствуют – увлеченный рассказ автора о предмете исследования, влюбленность в его детали, совершенное владение ритмом повествования и умелое обращение к визуальному ряду. Познакомившись с трудом П.П. Гнедича однажды, читатель навсегда останется инфицирован искусством, по мнению современных издателей, это одна из прекрасных инфекций.

Петр Петрович Гнедич

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Искусство Средних веков
Искусство Средних веков

Интересна ли современному человеку история искусства, написанная почти полтора века назад? Выиграет ли сегодня издатель, предложив читателям эту книгу? Да, если автор «Всеобщей истории искусств» П.П. Гнедич. Прочтите текст на любой странице, всмотритесь в восстановленные гравюры и признайте: лучше об искусстве и не скажешь. В книге нет скучного перечисления артефактов с описанием их стилистических особенностей. В книге нет строгого хронометража. Однако в ней присутствуют – увлеченный рассказ автора о предмете исследования, влюбленность в его детали, совершенное владение ритмом повествования и умелое обращение к визуальному ряду. Познакомившись с трудом П.П. Гнедича однажды, читатель навсегда останется инфицирован искусством, по мнению современных издателей, это одна из прекрасных инфекций.

Петр Петрович Гнедич

Искусствоведение

Похожие книги

12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения
12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения

Как Чайковский всего за несколько лет превратился из дилетанта в композитора-виртуоза? Какие произведения слушали Джованни Боккаччо и Микеланджело? Что за судьба была уготована женам великих композиторов? И почему музыка Гайдна может стать аналогом любого витамина?Все ответы собраны в книге «12 вечеров с классической музыкой». Под обложкой этой книги собраны любопытные факты, курьезные случаи и просто рассказы о музыкальных гениях самых разных временных эпох. Если вы всегда думали, как подступиться к изучению классической музыки, но не знали, с чего начать и как продолжить, – дайте шанс этому изданию.Юлия Казанцева, пианистка и автор этой книги, занимается музыкой уже 35 лет. Она готова поделиться самыми интересными историями из жизни любимых композиторов – вам предстоит лишь налить себе бокал белого (или чашечку чая – что больше по душе), устроиться поудобнее и взять в руки это издание. На его страницах вы и повстречаетесь с великими, после чего любовь к классике постепенно, вечер за вечером, будет становить всё сильнее и в конце концов станет бесповоротной.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Юлия Александровна Казанцева

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение