История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

исчезает столь дорогая ему красота, скорбит о ней, но покоряется

неизбежному. Его лирические стихи часто необыкновенно хороши,

хотя, если читать их подряд, несколько монотонны. Все их

очарование в нежности мелодии.

Единственная его крупная вещь, «трагедия» Пугачев(1922), нисколько не

трагедия, а просто ряд (часто восхитительных) лирических стихов,

произносимых знаменитым мятежником, его соратниками и врагами.

В жизни Есенин с самой революции 1917 г. старался соответствовать

своей репутации «поэта-хулигана».Он был главной фигурой в поэтических

162

кафе, которые процветали в Москве в 1918–1920 гг., а в 1922 г. получил

всемирную известность, благодаря недолговечной женитьбе на Айседоре

Дункан.

Все свои подвиги он совершал вместе с несколькими другими поэтами,

называвшими себя имажинистами и бывшими весьма заметной и шумной

принадлежностью московской литературной жизни.

В худшие дни большевистской тирании, когда печатать книги стало

невозможно, имажинисты были живым напоминанием о неумирающей

свободе: они были единственной независимой группой, не боявшейся, что

ее заметят власти, и необыкновенно ловко, законными и незаконными

способами, умудрялись печатать свои тоненькие сборники и манифесты.

Как поэты имажинисты не имеют особого значения, и имена

Шершеневича, Мариенгофа и «черкеса» Кусикова вряд ли останутся.

Теория имажинизма гласила, что в поэзии главное «имажи» (образы), и

их поэзия(как многое в есенинской) – нагромождение «образов», невероятно

преувеличенных и притянутых за волосы.

На практике они не отделяли «чистых» от «нечистых» и ставили

самые грубые и непристойные свои «образы» рядом с высокими и

патетическими. Некоторые имажинисты были просто «хулиганами», но в

других ясно ощущался трагический надрыв(используя слово Достоевского).

Они, как человек из подполья, чувствовали нездоровую тягу к грязи, унижению

и страданию.

Самый «достоевский» из этих поэтов – Рюрик Ивнев, которому, несмотря

на истеричность его вдохновений, иногда удается дать им запоминающееся и

пронзительное выражение, особенно в стихах о трагической судьбе России,

которые неожиданно напоминают ахматовские.

7. Начало футуризма

Русский символизм вел свои традиции от иностранных источников, но,

в конце концов, развился в национальных масштабах.Русский футуризм не

имеет ничего общего с итальянским движением того же имени, кроме самого

имени. Это самое отечественное движение в развитии русской литературы.

Если пришлось бы обязательно искать западное движение, больше всего

напоминающее первые шаги русского футуризма, я бы указал на французский

дадаизм, который, однако, начался позже (1919–1920). В дальнейшем русский

футуризм сделался очень многосторонним, и между такими поэтами, как

Хлебников, Маяковский и Пастернак мало общего, кроме желания бежать

прочь от поэтических условностей прежних лет и проветрить поэтический

словарь.

В целом о творчестве русских футуристовможно сделать следующее

заключение:

они продолжилиначатую символистами работу по революционному

преобразованию метрических форми открытию новых возможностей

русской просодии;

боролись против символистской идеи о мистической сущности поэзии,

заменяя представление о поэте как священнослужителе представлением о