История скрипичного искусства в трех выпусках - выпуск 1

Ранние литературные сведения о применявшихся в Чехии (точнее, в Чехоморавии) музыкальных, в частности, смычковых инструментах мы находим в относящемся еще к XIII веку рукописном «Трактате о музыке» Иеронима Моравского (53).

В числе различных видов смычковых инструментов, которые описывает этот моравский ученый, мы находим инструменты типа фиделя (viella) и ребека (rubeba). Автор приводит их строи, свидетельствуя о наиболее ранней фиксации квинтового строя, относящегося к двухструнному ребеку.

Среди трех квартово-квинтовых вариантов строя пятиструнного фиделя он дает вариант, употреблявшийся в народных песнях, в котором, как верно отмечает Б. А. Струве, «начинает ярко выделяться квинтовая основа» (40, 141), характеризующая в дальнейшем скрипичный строй.

Квинтово-октавный принцип настройки, как это отмечает В. Бахман, до сих пор сохраняется на фиделеобразных народных смычковых инструментах (дында, нити, пайерки) на родине Иеронима Моравского, в Моравии (50, 110).

Чешский термин housle[6] в применении к смычковому инструменту встречается уже в Збраславской хронике летописца Петра Житавского (1297), описывающего праздничную музыку при дворе Вацлава II в Праге; здесь же упоминается смычковый инструмент, именуемый им лирой.

Ранние изображения струнных инструментов мы находим в чешских рукописных книгах XIII—XIV веков, а также на фресках старинных чешских храмов. Так, например, в Велиславовой библии (XIV век) мы находим изображение женщины, играющей на четырехструнном фиделеобразном инструменте, который она держит на плече. Примерно в той же позе мы видим ангела, играющего на трехструнной фидуле, изображенного в рукописной книге «Passional Kunhutina» (начало XIV века). Фиделеобразный смычковый инструмент в таком же положении изображен и в Оломоуцкой библии (1417).

Различные смычковые инструменты в руках играющих ангелов можно увидеть на фресках замков Карлштейна (XIII век), Карлова Тына (XIV век) и других старинных чешских дворцов и храмов. Одна из фресок Карлштейна (1366) воспроизводит ангела, играющего на четырехструнном фиделеобразном инструменте, по форме приближающемся к русской балалайке.

Подобные изображения свидетельствуют о раннем распространении смычковых инструментов в чешских землях и их самобытных чертах[7]. Под их звуки народ пел и плясал, внося в музыку «устной традиции» свои песенные интонации и танцевальные ритмы.

Эти черты проникали и в придворную музыку Карла IV (XIV век), и в частные капеллы знати, где они переплетались с иноземными влияниями, так как сюда приглашались музыканты и из других стран. Игравший на фиделе известный немецкий миннезингер Фрауэнлоб славился во второй половине XIII века при пражском дворе Вацлава II. В XIV столетии при дворе Карла IV служил не менее известный французский музыкант трувер Гийом де Машо; описывая состоявшиеся здесь в 1364 году торжества, он называет тридцать пять музыкальных инструментов, в том числе виелы, или фидели (vielles), и ребеки (rubebes).

Начиная с XV—XVI веков смычковые инструменты — фиделеобразные, смычковые лиры, виолы и вытеснившие их позднее скрипки — находят широкое применение в придворных капеллах, а также в капеллах чешских аристократов. Об этом свидетельствуют инвентарные описи капелл этих и последующих столетий (в частности, капелл Рожемберкского замка XVI века и чешского полифониста конца XVI — начала XVII века Криштофа Гаранта).

Смычковые инструменты (виолы и скрипки) упоминаются в трудах выдающегося чешского педагога-гуманиста Яна Амоса Коменского (1592—1670), придававшего музыке важное значение в воспитании человека. И хотя в придворных чешских капеллах обычно преобладали иноземные музыканты, через посредство талантливых чешских исполнителей сюда неизбежно проникала струя чешского народного музыкального искусства.

Говоря о приглашении иностранных музыкантов в чешские придворные капеллы, Игорь Бэлза замечает: «Не подлежит, однако, никакому сомнению, что отечественные музыканты достигли высокого профессионального уровня и что уже в далеком прошлом в Чехии был заложен прочный фундамент самобытной исполнительской школы, представители которой с течением времени завоевали мировое признание» (7, 138).

Смычковые инструменты и в особенности скрипка получали все большее распространение в среде народных (сельских и городских) чешских музыкантов, постепенно вытесняя более примитивные виды смычковых инструментов. При этом можно утверждать, что если в музыкальной практике феодально-замковой культуры еще долгое время (до XVIII века включительно) удерживались различного вида виолы, обладавшие соответствовавшими ее эстетическим требованиям технико-выразительными средствами, то в народных чешских кругах начиная с XVI столетия все более широкое применение находили инструменты скрипичного типа.