История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

К моменту, когда на палящей лазури
Опять появились предвестники бури,
В живых оставалось лишь семеро. Тучи
Катились со скоростью оползня с кручи.
Подпрыгнула молния огненным шаром
И сразу шесть тел распростерла ударом.
Тела почернели, как мумии стали,
Как будто бы время в глубинной печали
На них начертало свои заклинанья,
Но не было, кажется, горше страданья,
Чем муки седьмого. Щепой от настила
Его навсегда к кораблю пригвоздило.
Заноза прошла через ребра в лопатки,
Корабль и матрос, их останки, остатки –
Два жалких обломка, оставленных шквалом.

А утром опять, пораженные страхом,

Склонились матросы над смертью, над прахом.
И были они, как сомнамбулы, тупы,
Когда, замотав расчлененные трупы,
Швыряли их за борт привычно и резко.
Дрожала вода от внезапного всплеска.
И разом смыкалась над горестным свертком.
И тут же акулы движением вертким
Хватали добычу, деля ее в драке.
За день насыщались морские собаки,
Под гибнущим судном восторженно рея,
Вот так насыщались скитальцы-евреи
Небесною манной, ниспосланной Богом.
Томились матросы в молчании строгом.[93]

11

Трелони дал объявление в нескольких газетах, обещая значительное денежное вознаграждение за помощь в поисках «Дон Жуана» и его команды, но за целых десять дней – с 8 по 18 июля – не поступило ни единого извещения. Что же в эти дни происходило на вилле Маньи? 8 июля – в понедельник – женщины получили письмо от Уильямса, где он обещал вернуться не позже вторника, то есть 9 июля, и, возможно, вместе с Шелли. В день получения письма штормило, издали доносился гром. Мери и Джейн решили, что их мужья переждут в Ливорно плохую погоду и поэтому во вторник даже и не ожидали прибытия «Дон Жуана». Но в среду и четверг было тихо и ясно – и женщины заволновались. В пятницу Джейн собралась в Ливорно, чтобы не томиться и на месте все разузнать, но погода опять испортилась, и суда оказались запертыми в Леричи на целые сутки. В этот день на виллу пришло письмо от Хента, адресованное Шелли. Мери, распечатывая конверт, так волновалась, что письмо выпало у нее из рук. Джейн подхватила с пола небольшую записку и прочла вслух: «Пожалуйста, сообщите нам, как вы добрались домой, так как говорят, что была плохая погода после того, как вы отплыли. Мы беспокоимся».

– Тогда все кончено! – воскликнула Джейн и беззвучно заплакала. Клер вырвала записку из рук Джейн, прочитала ее еще раз и заплакала тоже. А Мери, которая с момента отъезда Шелли постоянно предчувствовала и страшилась чего-то неясного, какого-то надвигающегося бедствия, теперь, когда доказательства были, казалось, налицо, не приняла их и весь вечер уверяла Джейн и Клер, что это письмо ни о чем не говорит.

– Я должна немедленно ехать в Ливорно, ехать в Ливорно, – повторяла она как заклинание. Джейн, намеревавшаяся совершить эту поездку одна, пыталась уговорить Мери остаться с детьми, умоляла подумать о своем здоровье, но никакие доводы на Мери не действовали. Она была сомнамбулически сосредоточена на единственной мысли: «Ехать скорее, как можно скорее…»

Детей оставили на Клер; утром Мери и Джейн сели в экипаж, направлявшийся в Леричи, путь их лежал через Пизу, где они решили сделать небольшую остановку.

– Байрон, конечно, у себя в Монтенеро, но зато в палаццо Ланфранчи мы застанем Хентов… Не надо больше ни о чем думать, не нужно никаких догадок, мы немедленно должны ехать в Ливорно», – продолжала повторять Мери. Всю ту болезненную слабость, которую она уже давно не могла побороть, как будто рукой сняло, Мери была бодра и сосредоточена. Ни Мери, ни Джейн не видели своих соседей по дилижансу, не ощущали тряски, спокойно вдыхали дорожную пыль.

В Пизу они прибыли только к полуночи и сразу же устремились вверх по Лунг-Арно к знакомому палаццо.

– Знаете ли вы что-нибудь о Шелли? – после четырехлетней разлуки, после долгих месяцев переписки, ожидания, приготовлений к встрече Хентов у Мери, увы, не было к ним другого вопроса.

И вот наконец долгожданные мраморные ступени, огромный, тускло освещенный холл. Звук чьих-то шагов вниз по лестнице.