История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

Клер знала от верной няни Элизы, что первые месяца полтора Байрон с большим желанием занимался своей полуторагодовалой дочкой. Голубоглазая, с русыми вьющимися волосами, Аллегра вызывала всеобщее восхищение. Но изменить обычный образ жизни поэт не мог и не хотел. Он понимал, что его дом мало пригоден для воспитания такого нежного крошечного существа. В начале июля Аллегру отдали в семью мистера Хоппнера, английского консула в Венеции. Правда, Элиза хорошо отзывалась о миссис Хоппнер, но это, конечно, не могло утешить Клер. Ее дочь была в руках чужих, незнакомых людей – Альбе нарушил обещание. Теперь ничто не могло удержать несчастную мать. Желание повидать свое сокровище перевесило все прочие соображения. В середине августа Клер и Перси отправились в Венецию.

Несколько дней пути – и очередной веттурио, как итальянцы называли возниц, доставил их в Падую, теперь до цели путешествия было рукой подать.

Тут Клер заколебалась: ее намерения относительно Байрона то и дело менялись; сначала она хотела, чтобы Шелли сам поговорил с ним, а ее оставил в Фучино или Падуе, чтобы не раздражать неумолимого лорда пребыванием с ним в одном городе; но в результате нетерпение взяло верх над благоразумием. Теперь их отделяло от Венеции только 9 часов путешествия на гондоле. Лагуну они переезжали ночью в сильную бурю, под проливным дождем, при вспышках молний. Венеция то тускло светилась вдали, то исчезала, скрытая завесой дождя. На рассвете город «словно встал из волн длинной цепью сверкающих куполов и башен, представляя собой великолепный архитектурный мираж. Его безмолвные улицы вымощены водою: слышны только всплески весел». Гондольер всю дорогу развлекал молодых англичан сплетнями об их знаменитом земляке. То же испытание ожидало Клер и в гостинице. Словоохотливый слуга не преминул сообщить им о последних похождениях лорда Байрона.

Опекуны маленькой Аллегры действительно оказались очень радушными и сердечными людьми. «Они входят во все наши дела, как в свои собственные, – говорил Шелли, – но, увы, им нечем нас утешить». Действительно, Хоппнеры неоднократно слышали от Байрона, что он покинет Венецию, как только Клер вступит на эту землю. Так что присутствие Клер решено было скрывать.

6

В три часа того же дня Шелли, выйдя из гондолы, поднялся по мраморным ступеням палаццо Мочениго. Лорд Байрон искренне обрадовался гостю. Очевидно, он стосковался по достойному собеседнику. Альбе выглядел как никогда бодрым и счастливым. Даже узнав о цели визита Шелли, он сохранил видимое спокойствие и вполне благожелательно обсудил возможность свидания Клер с Аллегрой. «Правда, я не хотел бы сейчас отпускать малютку далеко от себя. Злые на язык венецианцы сразу распустят слух о том, что лорд Байрон избавился от дочери».

Но найти выход из положения оказалось несложно. Альбе тут же вспомнил о своей вилле в д’Эсте, близ Венеции, которая давно пустовала. Сам лорд предпочитал другой пригород, он собирался провести лето в Ла-Мире.

Действительно, почему бы им всем вместе с детьми и прислугой не переехать месяца на два в его пустующую виллу? Шелли, разумеется, не задумываясь, принял предложение.

Байрон предложил Шелли прогулку верхом. Лошади в Венеции были редкостью, но он держал своих лошадей на острове Лидо. Подали гондолу. Путь через лагуну был приятным и недолгим.

Байрон недавно закончил IV песню «Чайльд-Гарольда», которую считал своей удачей. Он прочел нараспев несколько строф. Потом Альбе с воодушевлением говорил о замысле «Дон Жуана», совершенно захватившем его.

Перси услышал в тот вечер только что сочиненную Первую песнь «Дон Жуана» и был в восторге от горькой и убийственной сатиры Байрона. «О, это полынь пополам с беленой! – воскликнул он. – От такого настоя многим не поздоровится».

Байрон с сочувствием расспрашивал Шелли о его злоключениях. «Будь я в Англии, когда ваше дело слушалось в Канцлерском суде, я перевернул бы небо и землю, но не допустил такого унизительного решения», – сказал Альбе.

В тот же вечер Перси написал Мери и просил ее немедленно выезжать в д’Эсте, где он и Клер будут ожидать их с нетерпением. «Уверен, что Уилли-мышонку – так называли они сына – и малютке Ка лето на вилле лорда Байрона пойдет на пользу».

7

Когда-то здание виллы в д’Эсте было мужским монастырем, и до сих пор за ним сохранилось название «Жилище капуцинов». Из окон флигеля, который на время стал для Шелли рабочим кабинетом, был виден холм с древним замком на вершине. Сквозь обрушившиеся местами стены и крышу этого замка по ночам, как только последняя четверть луны спускалась за тяжелые черные зубцы гор, бесшумно вылетали совы и летучие мыши. Этот мрачный пейзаж был не по душе Байрону, поэтому и пустовала арендованная им вилла. Для Шелли же время, проведенное в д’Эсте, оказалось необычайно плодотворным. В ожидании жены и детей он сразу же приступил к работе.

Реальные очертания начал приобретать великий замысел Шелли – лирическая драма «Освобожденный Прометей».