Читаем Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in citt`a полностью

Ricominci`o la corsa per la citt`a (снова начал двигаться по городу; corsa, f — бег; пробег; correre — бежать). L'albero riempiva di verde il centro delle vie (дерево наполнило зеленью центр города). I vigili (полицейские), preoccupati per il traffico (заботящиеся о движении), lo fermavano a ogni incrocio (останавливали его на каждом перекрестке); poi — quando Marcovaldo spiegava (затем — когда Марковальдо объяснял) che stava riportando la pianta al vivaio (что отвозит растение в питомник) per toglierla di mezzo (чтобы убрать его с пути) — lo lasciavano proseguire (позволяли ему продолжить путь). Ma, gira gira (но, как ни бился = как не уговаривал себя; girare — вертеть, вращать), Marcovaldo la strada del vivaio (путь к питомнику) non si decideva a imboccarla (не решался выехать на него). Di separarsi dalla sua creatura (избавиться от своего детища), ora che l'aveva tirata su con tanta fortuna (теперь, когда так удачно: «с такой удачей» поднял его), non aveva cuore (не хватало духу: "сердца"): nella sua vita gli pareva di non aver mai avuto tante soddisfazioni (казалось, что во всей своей жизни он не получал такого удовольствия) come da questa pianta (как от этого растения).


Ricominci`o la corsa per la citt`a. L'albero riempiva di verde il centro delle vie. I vigili, preoccupati per il traffico, lo fermavano a ogni incrocio; poi — quando Marcovaldo spiegava che stava riportando la pianta al vivaio per toglierla di mezzo — lo lasciavano proseguire. Ma, gira gira, Marcovaldo la strada del vivaio non si decideva a imboccarla. Di separarsi dalla sua creatura, ora che l'aveva tirata su con tanta fortuna, non aveva cuore: nella sua vita gli pareva di non aver mai avuto tante soddisfazioni come da questa pianta.


E cos`i continuava a far la spola (и так продолжал разъезжать туда и обратно; spola, f — челнок; шпуля /в ткацком станке/: fare la spola — разъезжать туда и обратно; сновать, шастать /туда-сюда/, мотаться) per vie e piazze e lungofiumi e ponti (по улицам и площадям, и набережным, и мостам). E una verzura da foresta tropicale (а зелень тропического леса) dilagava fino a coprirgli la testa le spalle le braccia (простиралась настолько, чтобы закрыть ему голову, и плечи, и руки), fino a farlo scomparire nel verde (пока не заставило его полностью исчезнуть в зелени; comparire — появляться). E tutte queste foglie e gambi di foglia (и все эти листья и стебли листьев) ed anche il fusto (и даже ствол) (che era rimasto sottilissimo (который остался тончайшим; rimanere — оставаться)) oscillavano (качались) oscillavano come per un continuo tremito (как в постоянном трепете), sia che scrosci di pioggia ancora scendessero a percuoterli (то ли кратковременные ливни еще сотрясали его: «спускались = лились, чтобы сотрясти его»; scroscio, m — шум, бурление, клокотание), sia che le gocce si facessero pi`u rade (то ли капли стали более редкими), sia che s'interrompessero del tutto (или /дождь/ совсем перестал).


E cos`i continuava a far la spola per vie e piazze e lungofiumi e ponti. E una verzura da foresta tropicale dilagava fino a coprirgli la testa le spalle le braccia, fino a farlo scomparire nel verde. E tutte queste foglie e gambi di foglia ed anche il fusto (che era rimasto sottilissimo) oscillavano oscillavano come per un continuo tremito, sia che scrosci di pioggia ancora scendessero a percuoterli, sia che le gocce si facessero pi`u rade, sia che s'interrompessero del tutto.


Spiovve (дождь перестал). Era l'ora verso il tramonto (близился час заката). In fondo alle vie (в глубине улиц), nello spazio tra le case (в пространстве между домами), si pos`o una luce confusa d'arcobaleno (появился рассеянный свет радуги; posarsi — садиться, опускаться /например, о пыли, о птице/). La pianta, dopo quell'impetuoso sforzo di crescita (растение, после напряженного усилия роста) che l'aveva tesa finch'e durava la pioggia (которое тянуло его, пока длился дождь), si trov`o come sfinita (стало/оказалось будто обессиленным). Marcovaldo continuando la sua corsa senza meta (продолжая свою поездку без цели) non s'accorgeva che dietro di lui (не подозревал, что у него сзади) le foglie a una a una passavano dal verde intenso al giallo (листы один за другим превращались: «переходили» из густо-зеленых в желтые), un giallo d'oro (в желтый цвет золота).


Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайны выцветших строк
Тайны выцветших строк

В своей увлекательной книге автор рассказывает о поиске древних рукописей и исчезнувших библиотек, о поиске, который велся среди архивных стеллажей и в потайных подземных хранилищах.Расшифровывая выцветшие строки, Роман Пересветов знакомил нас с прихотями царей, интригами бояр, послов и перебежчиков, с мятежами, набегами и казнями, которыми богата история государства Российского.Самое главное достоинство книги Пересветова — при всей своей увлекательности, она написана профессионалом. Все, что пишется в «Тайнах выцветших строк» — настоящее. Все это было на самом деле, а не сочинено для красоты, будь то таинственный узник Соловецкого монастыря, доживший до 120 лет и выводимый из темницы раз в году, или таинственная зашифрованная фраза на последней странице книги духовного содержания «Порог»: «Мацъ щы томащсь нменсышви нугипу ромьлтую катохе н инледь топгашвн тъпичу лню арипъ».

Роман Пересветов , Роман Тимофеевич Пересветов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное