Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

В связи с данными идеями видятся интересным решением реминисценции в романе. Образ главного героя романа «Любовь в эпоху перемен» реализуется с опорой на традиции русской и зарубежной литературы. Автор неслучайно приводит в разговоре Гены Скорятина и Исидора Шабельского Евгения Онегина и Чайльд-Гарольда: «Ну кто такой, в сущности, Онегин? Подержанный Чайльд-Гарольд… Так ведь, Геннадий Павлович?» [Поляков; С. 148]. Помимо поверхностного сходства с Онегиным, а именно ощущения собственной «подержанности» и «вторичности», которые испытал Скорятин, оценив данные слова как намек Шабельского на роман с женой Гены Мариной, в произведении высвечиваются другие, глубинные сходства героев. Повороты судьбы Гены Скорятина, реализуемые на сюжетном уровне, вполне сопоставимы с жизнью Онегина – он находился в центре светской жизни «элиты», но ощущал свою чужеродность, имел успех у женщин. Мотив утраченной любви также характеризует обоих героев, которые слишком поздно осознают случившееся: Зоя выходит замуж за Колобкова – сходство с судьбой Татьяны Лариной. Вечер, проведенный с Зоей, герой сравнивает с черно-белым фильмом, и даёт ему следующую характеристику, реализовавшуюся в судьбах обоих литературных героев: «Тоска по неопознанной любви, растянувшаяся затем на всю жизнь» [Поляков; С. 309]. Подобно «лишнему человеку» герой Ю. Полякова, в конечном счете, ощущает свое размежевание со средой, в которой он оказался, но его «выпадение» из неё видится в тесной взаимосвязи с историческими изменениями, с распадением коллективного целого, и как уже говорилось, данная ситуация справедливо может трактоваться как культурная травма. Архетипичный для русской литературы мотив несостоявшейся любви героев, с одной стороны, является важной для Ю. Полякова связью с традицией, а с другой стороны, приобретает, несомненно, собственное звучание в сопоставлении с исторической ситуацией времени, описываемого в романе.

Итак, в романе «Любовь в эпоху перемен» в центре повествования по большей части находится точка зрения героя Гены Скорятина и повествователя. Трагическая история его жизни неотделима от глубинного кризисного состояния культуры и общественно-политической системы. История в романе – среда, в которой складываются судьбы героев и персонажей, они все задействованы в историческом процессе, влияют на него посредством сделанного выбора и своей приверженностью определенным идеям, но в то же время персонажи являются объектом жестокого эксперимента времени. Сюжет, построенный вокруг воспоминаний одного дня, реализуется как рефлексия Гены Скорятина о своей судьбе через десятилетия после случившегося. Эта рефлексия, по сути, вырастает из культурной травмы, где личность выпадает из сложившегося целого, находится в ситуации распада времён, безуспешно пытаясь преодолеть собственный внутренний надлом. В связи с данной проблемой видится актуальным высказывание М. Липовецкого о творчестве О. Мандельштама: «Хотя само событие исторической травмы – разлома между «позвонками» времени, того, что время срезает человека, «как монету», или приносит себе в жертву «темя жизни», – зафиксировано уже в стихотворения начала 1920-х <…>»[32].

Исследователь приводит цитату Кэя Эриксона о культурной травме, и эти замечания видятся вполне справедливыми и в отношении изображаемых в романе Ю. Полякова судеб: «Под коллективной травмой… я понимаю удар, нанесенный по основным тканям социальной жизни, который нарушает связи, соединяющие людей, и поражает доминирующее чувство социальной общности. Коллективная травма прокладывает себе дорогу медленно и даже коварно, через сознание тех, кто перенес её, и потому лишена внезапности, обыкновенно ассоциируемого с «травмой».

<…> Но «мы» более не существует ни как пара звеньев, ни как цепь элементов, включенных в большое коммуникативное тело»[33].

Время в онтологическом аспекте в романе

«Любовь в эпоху перемен»