Иванов день

И при всей своей занятости работой над новыми книгами, — иногда сразу над двумя и тремя! — общественной деятельностью, разъездами Тихонов всегда был внимателен ко мне, присылал отзывы на мои новые книги и журнальные публикации.

Я всегда испытывал радостное чувство, когда встречался с Николаем Семеновичем в Москве, или когда получал от него письма, или когда открывал его новую книгу стихов, прозы, публицистики.

Я хочу хотя бы коротко рассказать о наиболее памятных встречах и переписке с Тихоновым, обо всем добром, что он сделал, в частности, для меня.

Аналогичное, наверное, могли бы рассказать и другие писатели-ленинградцы — с Николаем Семеновичем дружили и переписывались многие.

1

Это было в начале мая 1940 года.

Поздно вечером в коммунальной квартире, в которой я жил, раздался телефонный звонок. Я взял трубку. Послышался рокочущий басовитый голос:

— С вами говорит Ставский…

Фамилия эта мне была хорошо известна. Владимир Петрович Ставский, автор известного романа «Разбег» — о коллективизации на Кубани, — секретарь Союза писателей, главный редактор журнала «Новый мир». Во время зимней кампании он приезжал в Ленинград, я слышал его темпераментное выступление в Доме писателя имени Маяковского. Человек боевой, участник гражданской войны, старый коммунист.

Но мы лично не были знакомы.

— Мы вот тут сидим вдвоем с Николаем Семеновичем Тихоновым в гостинице, — продолжал рокочущим баском Ставский, — обсуждаем одно серьезное и срочное дело… Не могли бы вы завтра к десяти утра прийти в «Асторию»?.. Вместе бы и позавтракали…

— Владимир Петрович, если не секрет… — начал было я.

Он мне не дал договорить:

— Хотим с Николаем Семеновичем предложить вам принять участие в одном важном двухтомнике.

— Я буду у вас в десять утра!.. — ответил я.

В назначенный час я был в «Астории». В первой комнате номера Ставского я застал одного Тихонова. Он стоял у раскрытого окна и курил трубку.

Поздоровавшись, Николай Семенович с ходу попросил меня активно включиться в работу над военным двухтомником, который готовит Владимир Петрович Ставский.

Я обещал.

Мы сели на диван.

— Как у вас движется роман? — поинтересовался Тихонов.

— Пока что медленно… Вот уеду на юг, тогда, надеюсь, работа пойдет быстрее…

Незадолго до этого в редакции «Звезды» я рассказал о романе «Огни в бухте», посвященном бакинскому периоду жизни Кирова. Мне из фонда журнала дали двухмесячную командировку. Тихонов поддержал и замысел романа, и командировку, и даже… длительный творческий отпуск с 15 июля, с заменой меня в штате редакции молодым прозаиком Яковом Ильичевым.

Поддержка Тихоновым всего, что касалось нового романа, была для меня особенно ценна тем, что он сам разрабатывал кировскую тему. Недавно, например, он совместно с кинорежиссером Львом Арнштамом написал сценарий фильма «Друзья», где в образе главного героя Алексея запечатлел многие черты Сергея Мироновича Кирова. Чувствовалось, что Тихонов еще напишет о Кирове.

Раскрылась боковая дверь, и из смежной комнаты вышел Ставский. Он хорошо мне запомнился: чуть выше среднего роста, коротко остриженный, коренастый, в галифе, в черной свободной косоворотке, подпоясанной тонким пояском.

Мы обменялись рукопожатием, и Ставский пригласил Тихонова и меня к уже накрытому столу. Мы принялись завтракать.

Ставский обратился ко мне:

— Николай Семенович говорил мне о вашей новой книге… Представляю себе, сколько интересного можно рассказать о бакинском периоде жизни Кирова! — Он дружески кивнул мне. — Ведь об этом времени я тоже кое-что знаю, бывал в Баку!..

Слова Владимира Петровича были завораживающими. Опытный был дипломат!

Но вот он перешел к делу, стал рассказывать о подготавливаемом двухтомнике под названием «Бои в Финляндии».

Как я понял из слов Ставского, состав авторов и содержание двухтомника он всесторонне обсуждал и согласовывал с Тихоновым.

Присутствие Николая Семеновича при разговорах с ленинградскими писателями должно было придать затеваемому изданию особо важное значение.

Ставский развернул передо мной список Героев Советского Союза и других активных участников зимней кампании. Всем этим людям следовало помочь поделиться опытом боев, литературно обработать их материал.

— Возьмите папку с характеристиками, перелистайте их, выберите себе героев, о которых вам интересно будет писать! — И с этими словами Ставский протянул мне пухлую папку.

— Сколько же выбрать?

— Если сможете — сделайте семь-восемь материалов! — сказал Тихонов. — Будет трудно, потом сократим количество. Пока беритесь!

— Хорошо, — согласился я.

Я пересел на диван, захватив с собой чашечку кофе.

Ставский и Тихонов тоже принялись за кофе.

Я сделал все нужные выписки и вернулся к столу. Втроем мы еще раз просмотрели характеристики.

Когда мы договорились обо всем, Ставский встал и направился в соседнюю комнату. Тихонов, энергично задымив трубкой, чему-то улыбнулся.

Ставский приволок тяжелый пухлый портфель. Водрузив его на угол стола, он вытащил пачку денег и протянул мне:

— Это вам небольшой аванс!

Я настороженно посмотрел на Тихонова.