Иванов день

— Львовские! Экс-порт-ные! — и заговорщически ей подмигнул.

Это произошло так неожиданно, что, поблагодарив Деленчука, она от растерянности пригласила его в комнату. Ну не торчать же им было на холодной веранде. Он разделся и пошел за Ганной.

Она разлила чай, придвинула к нему вазочку с вареньем.

Видя, что она не решается открыть коробку, он это сделал сам. Она взяла одну конфету, откусила, с преувеличенным восхищением отозвалась о качестве львовских конфет, потом сказала:

— У вас, кажется, что-то случилось приятное в жизни, Сергей Петрович?

— Да, это так, — вдруг трагическим голосом произнес он и сделал каменное лицо.

— Что же это может быть?

— Я решил еще раз попытать счастья. Бог троицу любит! А вдруг вы передумали и жалеете об отказе?.. Еще раз предлагаю вам руку и сердце! — Он неуклюже приподнялся, чуть не уронив стул, поклонился Ганне, а подняв голову и мельком взглянув в окно, смертельно побледнел.

— Что с вами, Сергей Петрович?

— Она, — еле слышно произнес Деленчук.

Они сидели напротив друг друга. Ганна обернулась и увидела женщину, закрывшую калитку.

— Кто это? — Ганна настороженно посмотрела на Сергея Петровича.

— Жена… Лида… Вот-вот нас должны развести… — жалобно лепетал он.

Ганна вскочила и выбежала в коридор. Он — за ней.

— Закройте дверь на ключ! — закричал Деленчук.

Не зная, как поступить иначе, она закрыла дверь на ключ, вбежала в комнату, схватила со стола коробку с конфетами, сунула под подушку и, вернувшись в коридор, стала рядом с дрожащим Деленчуком у стены.

Так ей было страшно, так гулко стучало у нее сердце!

В дверь постучали. Еще раз. Дернули за дверь.

— Ой, как страшно, — прошептала Ганна. — Может, открыть?

— Ни в коем случае! Постучится и уйдет.

Снова дернули за дверь, но теперь нетерпеливей и сильнее. Раздалась грязная ругань в адрес Ганны.

Ганне казалось, что она сейчас умрет от страха. Вот так же в войну, когда наступали немцы и весь городок грохотал от выстрелов, она стояла у этой стены, прижавшись к матери. Матери казалось, что если пуля или осколок от снаряда попадут в их дом, то их защитит вот эта внутренняя стена.

В дверь продолжали стучать. Звенели уже стекла в окнах веранды.

— А черт с ней! — вдруг решился Сергей Петрович. — Открывайте!

Но когда она сделала первый робкий и необдуманный шаг, он схватил ее за руку, притянул к себе:

— Не надо, я боюсь за вас!

Стук вдруг прекратился. По цементной дорожке раздались удаляющиеся шаги.

В доме окна выходили на все четыре стороны, можно было наблюдать, куда направилась Лида Деленчук.

Вот она обогнула дом и припала к сетчатому забору. По левую сторону от дома Ганны на большом соседском участке стоял двухэтажный особняк. Когда-то он принадлежал местному мануфактуристу, который бежал отсюда с немцами и попал потом в Канаду. Верхний этаж занимала Ольга Васильевна с семьей дочери, нижний — две учительских семьи.

Лида Деленчук окликнула мальчишек, игравших в первые снежки, спросила, не видели ли они Ганну Степановну. Те ответили, что недавно она шла за водой, потом чистила дорожку. Один из мальчишек поднялся к Ольге Васильевне, у которой часто пропадала Ганна, надеясь найти ее там. Но его предположения не оправдались, вышла сама Ольга Васильевна, посоветовала Лиде сильнее постучаться к Ганне, может быть, после обеда она прилегла отдохнуть… В разговор вмешались мать одной из учительниц и дочь другой…

Пока Лида Деленчук мирно переговаривалась с соседками, Ганна совершила большую оплошность, послушавшись совета Сергея Петровича. Она, схватив его пальто и шляпу, перебежала с ним в мансарду: ход туда был отдельный, со двора.

Им на какое-то время показалось, что они нашли здесь безопасное место. Но они плохо знали Лиду Деленчук, даже он. Вернувшись назад, Лида с такой силой дернула к себе дверь, что чуть не посыпались все верандные стекла.

С соседского двора к ней сбежались все мальчишки. Уже в их окружении она обошла дом, подолгу всматриваясь из-под ладони в окна. Ее примеру тотчас последовали мальчишки.

Нет, никого они не увидели в комнатах.

— Они, гады, спрятались в подпол! — вдруг осенило Лиду Деленчук, и она заметалась вокруг дома.

Схватив лежащую у стены палку, она выбила в форточке углового окна стекло. Осколки со звоном посыпались на камни. Она просунула руку в форточку, открыла верхнюю задвижку в раме. Потом, придвинув скамейку, забралась на нее, просунула руку до самого плеча, открыла нижнюю задвижку и, распахнув окно, проворно пролезла в комнату.

В это время во двор, вытирая руки о фартук, вбежала Ольга Васильевна.

— Что здесь происходит, что здесь происходит? — стала она тормошить ребят, прильнувших к окнам.

— Да мужа своего ищет, — неохотно отозвался Ромка, сын математички.

Ольга Васильевна тоже прильнула к окну, потом подбежала к другому.

А Лида Деленчук обошла первую комнату, вторую, заглянула в шкаф и под кровать, вышла в коридор, открыла подпол и, свесившись, заглянула туда. Нет, нигде не было ни Ганны, ни Сергея Петровича.