Читаем Иванов день полностью

Вдосталь находившись, усталые от увиденного и услышанного, мы, выйдя во двор, прямиком направляемся под сень фруктовых деревьев большого сада, не вздумав даже присесть на скамейки, установленные на асфальте чуть ли не через каждые десять шагов. Молча расхаживаем по тропкам среди яблонь. Больница производит большое впечатление не только своим внешним видом, порядком, но и квалифицированными врачами, которые приехали из многих крупных городов Украины. Подумать только! Любого колхозника из горного села, заброшенного в отрогах Карпат, заболей он, привезут сюда, уложат в постель, начнут исследовать его хвори, водить на рентген, делать всякие анализы, терпеливо лечить, кормить, пока не поставят на ноги. И не возьмут за все это ни копейки! Пофантазируй на эту тему до воссоединения западных областей с Украиной — засмеяли бы, не поверили! А сейчас это — реальность, к которой все так привыкли, что и не замечают. Порой даже становится обидно!.. Новая больница — хорошо, новый техникум для деревенских парней — хорошо (а о нем лучшие люди Прикарпатья мечтали сто лет), новый мост — тоже хорошо…

Думаю я о своем недавнем разговоре с Миколой Олейником о «Людмиле» Стефаника… Даже сестра такого крупного писателя, как Лесь Мартович, не могла еще пятьдесят лет назад по своей бедности устроиться в больницу, что же говорить о простом крестьянине-гуцуле, всегда задавленном нуждой, живущем в горах, где-нибудь на приселке?..

Думаю я еще вот о чем: о роли секретаря райкома в жизни района. Кроме всяких обязанностей, которые ложатся на его плечи, он еще и главный архитектор, и главный строитель. За все ведь он в ответе, будь рядом с ним хоть сто архитекторов и начальников строительств. С него за все спрашивают в первую очередь! Проектируют и строят другие, а больше всего хлопот у секретаря райкома, он ночами не спит, он раньше всех встает, он больше всех тайком глотает разные там пилюли, которые заботливая жена разложит ему по карманам. Трудная должность!..

— Михаил Дмитриевич, — вдруг, точно очнувшись от своих размышлений, спрашиваю я, — чей этот сад, по которому мы разгуливаем?

— Сад — больничный, — как-то буднично отвечает Петрик. — Мы его оставили для больных, когда отводили этот участок под больницу. И не столько, конечно, для взрослых, сколько для детей. Признайтесь, при саде легче перенести болезнь! Природа ведь тоже неплохо врачует. А будет за окном унылый пустырь — и здоровый человек заболеет.

Я оглядываюсь по сторонам:

— Но детей я что-то нигде не вижу.

— Они здесь появятся… через несколько лет. По ту сторону сада мы скоро начнем строительство нового четырехэтажного корпуса. Детского. Строить его будут за счет и силами колхозов. Денег у колхозов много, задача райкома — помочь разумно их израсходовать.

Тут я уже проявляю нетерпение:

— Михаил Дмитриевич, если не секрет: откуда у района столько средств, что вот так много понастроили за последние годы и не меньше еще собираетесь строить?

— Всему голова — сельское хозяйство! — Петрик загадочно улыбается.

— Как это понять?

— А вот так!.. Девятая пятилетка была очень результативной для района. Повсеместно у нас повысились урожаи. Если раньше снимали с гектара семь центнеров зерна, то сейчас — двадцать пять! В Карпатах нет больших земельных участков. К тому же почвы подзолистые, хлопот с ними много. В обработке земли нам неоценимую помощь оказала районная «Сельхозтехника». Теперь мы и зимой можем сытно кормить скот! Наше первое дело — давать государству все больше и больше молока, сыра, масла, мяса. Уже сейчас мы сдаем пятьдесят тысяч тонн мяса и сто тысяч тонн молочных продуктов.

— В год? В пятилетку?..

— В год, в год!.. Резко подскочили доходы колхозов, многие из них стали миллионерами. Если раньше район не выходил из долгов, — они у нас стабильно составляли пять миллионов, — то сейчас на банковском счету у колхозов девять миллионов рублей прибыли. На них они могут строить что хотят. Не видели вы, случайно, Дом культуры в Кобаках?

— Видел. Очень нравится.

— Он обошелся колхозу имени Шевченко в триста пятьдесят тысяч рублей. Будете в Ричке, посмотрите на новую школу-десятилетку: построена по последнему проекту. Обошлась колхозу в шестьсот тысяч. Там думают строить и вторую школу, правда, уже в Яворове. Тоже ведь обойдется не меньше! Разве о таких расходах раньше могли мечтать в колхозах? Конечно, нет. Обновился жилой фонд не только в Косове, но и в селах. За последние годы в районе возведено более трех тысяч новых благоустроенных домов. Не какие-нибудь там хаты, а дома каменные, под добротной крышей!

— Да, эти новые дома я вижу на каждом шагу, — согласно киваю я головой. — Строить у вас умеют, чувствуется традиция.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное