Иванов день

— Традиция, конечно, дело хорошее, но, чтобы ее развивать, нужны немалые средства. В придачу к возросшим доходам от сельского производства у нас в последнее время повысилась прибыль и от народных промыслов. Сейчас на селе строят даже больше, чем в Косове. Во многих домах и новая мебель, и телевизор, и стиральная машина, и многое другое, без чего не обходится городской житель. По всем статьям догоняем город! И не только Косов села догоняют, а берите повыше: крупные центры!

— Это я заметил. Плохо одно — при новых домах не строят хлева, не заводят коров, овец, птицу.

— Да, с этим стало трудно, — соглашается Петрик. — Не хотят портить вида усадьбы. К тому же никому не хочется лишних хлопот. Учтите, в каждом доме прибавился и такой конкурент, как телевизор. А он у людей отнимает все вечера. Телевизор поставил много серьезных проблем. Жаль, что никто не взялся их исследовать.

— Очень опасная тенденция, когда во всем равняются на большие города. Интересно, откуда местные жители собираются получать продукты?

Петрик смеется:

— Если прижмет — заведут и корову, и овец.

— Пока что я всюду вижу, что заводят новенькие «Жигули».

— Правда, правда, — охотно соглашается со мной Петрик и от души смеется. — Легковых машин у нас в районе и в Косове в частном владении сейчас уже больше тысячи.

— Вот мы с женой и в этот приезд в Косов остановились у нашей старой хозяйки, — начинаю я рассказывать. — Раньше у нас на улице не было ни одной машины, паслись козы и бегали куры. Сейчас — насчитали больше десятка «Жигулей». Козы и куры исчезли.

— Тот же процесс происходит и в колхозах. И там покупают машины, но, в отличие от жителей маленьких городков и поселков, пока не разоряют хлева, держат скот и птицу. Да, тесновато становится на карпатских дорогах!.. И на косовских улицах тоже. Пора, кажется, уже ставить регулировщиков на перекрестках, много стало дорожных происшествий. — Петрик предается воспоминаниям. — Когда я в 1963 году приехал сюда, то казалось — попал в большое село, а не в столицу Гуцульщины. Даже в центре бегали куры и козы, не только на вашей улице…

— Из-за тишины в этих местах я и полюбил Косов, проводил здесь лето, убежав от шума ленинградских пригородов.

— Как бы не пришлось и отсюда бежать! — смеется Петрик. — Новое властно проникает и в далекие от крупных центров Карпаты.

К воротам подкатывает «газик». Из него выскакивает молоденький райкомовский шофер.

— Едемте в «Сельхозтехнику»! — говорит Петрик. — Познакомлю с тамошним народом. Посмотрите, что они сотворили на косовских болотах.

Еду я туда… без всякого интереса. Трудно придумать для объединения более скучное название, чем «Сельхозтехника»… Что это — склады сельской техники, ремонтные мастерские?..

Но на месте болот, на которых когда-то, как мне вспоминается, тракторы, чуть ли не по кабину утопая в грязи, волокли сгнившие деревья и выкорчеванные пни, нас встречает Белый город. И в этом Белом городе — большой дом, магазин, клуб, какие-то заводского вида цеха, необыкновенной формы здания, собранные из стекла. А между ними — небольшие скверы.

Меня первым делом подводят к постаменту, на котором стоит тощенький, довоенный трактор на высоких колесах. Под ним надпись: «В память про первый советский «Универсал», который разорвал межи на колхозном поле Покутья».

— Вот с этого трактора мы начинали, — рассказывает директор Белого города Микола Данилович Пластовец, о котором я уже кое-что знаю от Петрика, и прежде всего — про его инфаркты. — Тогда мы назывались МТС. Пахал этот трактор землю под автоматные очереди местного кулачья. Нашим трактористам каждый день приходилось менять место ночлега — вот как было в первые послевоенные годы. Директора МТС все-таки убили…

Петрик оставляет меня на попечение Пластовца, а сам возвращается в Косов.

Много чудес показывает мне Микола Данилович в Белом городе, раскинувшемся на двадцати гектарах. Всюду я вижу порядок и современную механизацию.

Одних грузовых машин здесь сто пятьдесят шесть, тракторов разных, включая и наш ленинградский «Кировец-700», — пятьдесят шесть. Они доставляют удобрения в колхозы и совхозы района, снабжают их горючим, «Сельхозтехника» ремонтирует там транспорт, ведет техническое обслуживание ферм. Если перечислить все, чем занимаются в Белом городе, то на это уйдет несколько страниц. Но главное — пахота и перевозки.

Да, сложное хозяйство. Чтобы его вести прибыльно, на уровне современных требований, надо быть, конечно, очень опытным руководителем. Опыта, чувствуется, у Пластовца достаточно. Не зря о нем секретарь райкома говорит с большой теплотой.

Пластовцу было неполных восемнадцать лет, когда он в 1942 году ушел на фронт. И оказался там очень нужным! Умел водить машину, вообще хорошо знал технику. Любовь к технике привили ему и в школе, и в автоколонне, которая стояла в селе, куда он бегал после уроков помочь шоферам.

В дивизии Пластовец служил у артиллеристов. Был ранен, попал в госпиталь. Войну закончил в Чехословакии, будучи уже коммунистом. Тогда ему исполнилось двадцать лет.