Из недавнего прошлого

Наступилъ день суда. Его потомъ хвалили за находчивость и за чувство собственнаго достоинства, которымъ дышало каждое его слово, каждый взглядъ и движеніе въ то роковое утро. Удивлялись его самообладанію… Онъ уврялъ потомъ своихъ друзей, что когда его привели и поставили передъ столомъ, за которымъ сидлъ судъ, онъ былъ точно во сн: чувства притупились, словно подернулись туманомъ, все тло было въ какомъ то стеснніи. Онъ почти не страдалъ въ то утро и даже боль въ сердц, ни на секунду не покидавшая его почти все это время, теперь притупилась. Кругомъ говорили, спорили приставали къ нему съ вопросами. Онъ отвчалъ на эти вопросы, но что именно? Этого онъ не могъ бы сказать, ни тогда, ни посл. Звуки чужихъ голосовъ и его собственнаго, долетали только до уха, не проникая дальше и не вызывая въ ум никакихъ представленій. Вншняя обстановка суда занимала его гораздо больше. Онъ съ любопытствомъ разсматривалъ лица людей, которые допрашивали его…. Вс они ему были боле или мене знакомы, но у каждаго изъ нихъ, онъ въ тотъ день замчалъ новую черту въ лиц, у одного во взгляд, у другаго въ изгиб сосредоточенно сжатыхъ губъ, у третьяго въ морщинахъ на лбу или между бровями…. Вс эти люди заняты имъ, глубоко, исключительно и такъ серьезно, что каждое слово его, каждое движеніе подмчается ими и комментируется на всякіе лады. Онъ чувствовалъ также, что то «новое», которое такъ поражаетъ его въ этихъ физіономіяхъ и есть именно выраженіе озабоченности объ его судьб и вмст съ тмъ отчужденія, враждебности и недоврія къ нему…. Захотятъ ли эти люди увидть, понять истину?

Порою, мысль эта, точно электрическимъ токомъ встряхивала его нервы и сжимала сердце нестерпимой болью. Но это длилось мгновеніе, и затмъ снова все въ немъ замирало и притуплялось.

Впрочемъ, не ко всмъ словамъ, раздававшимся вокругъ него, онъ оставался равнодушенъ, были и такія, что гвоздемъ вбивались ему въ голову и нсколько минутъ сряду повторялись въ ушахъ. Когда у него спросили: признаетъ ли онъ себя виновнымъ въ взводимомъ на него обвиненіи, онъ отвчалъ, что оправдываться въ такомъ преступленіи, какъ кража, считаетъ для себ неумстнымъ. Слово это начало вертться у него въ ум съ самаго начала засданія, неотвязно напрашиваясь на каждый предлагаемый ему вопросъ. Никогда не забыть ему чувства внутренняго удовлетворенія, которое овладло имъ, когда ему удалось, наконецъ, произнести это слово.

Люди за столомъ продолжали совщаться между собою о степени его виновности и о томъ, какому наказанію его подвергнуть за эту виновность, а онъ въ это время размышлялъ о томъ, что цль изъ-которой онъ отсрочилъ свое намреніе уйдти со сцены жизни достигнута, что все, что было въ его силахъ доказать — доказано, и что теперь онъ вправ распорядиться собою, катъ ему заблагоразсудится…. Причины, побуждавшія его къ самоубійству дв недли тому назадъ, остались т же. Онъ снова началъ перечислять ихъ, ихъ было множество; но теперь ему вдругъ показалось, что вс он такъ ничтожны, что положительно не стоитъ умирать изъ-за нихъ. Право же, резонне было бы убить себя раньше, когда онъ пересталъ врить въ огонекъ маминой лампадки, когда онъ устранилъ любовь къ правд! Теперь же, изъ одного любопытства стоило жить. Онъ сдлалъ столько интересныхъ открытій за это послднее время, сталкивался съ такими странными личностями! И разочарованій было не мало; множество друзей измнило ему и предало его; но за то другіе, на которыхъ онъ не разсчитывалъ, поняли его и поддержали. Благодаря случившейся съ нимъ исторіи, онъ окунулся нежданно, негаданно въ такой міръ, въ которомъ все ему было чуждо и ново…. Всматриваясь въ этотъ міръ, онъ испытывалъ то же самое жуткое ощущеніе, которое охватило его двадцать лтъ тому назадъ, когда онъ вступилъ въ первый разъ въ рекреаціонную залу корпуса. Откуда взялось такое множество дворянскихъ дтей? спрашивалъ онъ тогда у самого себя. Теперь же, онъ задавалъ себ тотъ же самый вопросъ относительно людей, ищущихъ счастье вовсе не въ томъ, въ чемъ онъ и ему подобные его находятъ.

Людей этихъ оказалось множество. Они были молоды, здоровы и не глупы; многіе изъ нихъ были образованне его, многихъ изъ нихъ природа одарила блестящими талантами…. Почему онъ до сихъ поръ даже и не подозрвалъ объ ихъ существованіи? Они не интересуются ни свтскими удовольствіями, ни чинами, ни почестями, ни деньгами, у нихъ другія цли и радости…. Что это за люди? Откуда они взялись?

Мужики работаютъ, чтобъ не умереть съ голоду и платить подати; офицеры и чиновники служатъ изъ-за крестовъ, чиновъ и денегъ; а они изъ за чего трудятся? Въ чемъ ищутъ они себ награду?

На новомъ поприщ ему пришлось часто сталкиваться съ этими людьми. Онъ ихъ узналъ короче и многія изъ ихъ цлей сдлались его цлями. Съ восторгомъ повинуясь житейской волн, выбросившей его на Моравскій берегъ, онъ отчасти надялся служить ихъ иде и встртиться съ людьми подобными имъ.

— Но первое столкновеніе съ здшнимъ обществомъ и порядками значительно расхолодило мои восторженныя мечты, разсказывалъ мой сосдъ.