Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

Когда я летом 1961 года приехала в Москву, то контраст с Китаем показался разительным. Хотя сейчас говорят, что в советское время постоянно существовал дефицит, но, на мой взгляд, в начале 60-х годов в Москве можно было купить все, что нужно рядовому человеку. Город был залит светом, ярко горели витрины, тогда как Пекин с наступлением сумерек погружался во тьму – электроэнергию экономили жесточайшим образом. По пустынным улицам скользили тени одиноких угрюмых прохожих. Никакой подсветки, никаких неоновых реклам, только тускло мерцающие уличные фонари да медленно движущиеся бледные огоньки на дороге – велосипеды с фонариками, которые требовалось зажигать согласно правилам уличного движения. Электрические фонарики были роскошью, и многие велосипедисты пользовались свечечками под бумажными колпачками.

Даже премьер-министр Цейлона (Шри-Ланки) Сиримаво Бандаранаике, очень дружелюбно настроенная по отношению к Китаю, увидев ночной Пекин, не выдержала и сказала Чжоу Эньлаю:

– У вас столица так плохо освещена! Это же темный город!

А моя подруга Граня, вернувшись из Москвы, рубанула с русской прямотой:

– Ну, Лиза, я тут прямо как в яму попала!

Город действительно производил удручающее впечатление. Трудности возникли не только с электроснабжением, но и с бензином. На крышах автобусов появились огромные мешки, надутые каким-то газом, а сзади – примитивные агрегаты, в которых жгли не то уголь, не то дрова для производства этого газа, который по трубам шел к двигателю. Осенью 1989 года, проезжая на поезде через Румынию, я увидела в вагонное окно знакомую картину: автобусы с пузырями на крыше – и сразу смогла оценить экономическую ситуацию при Чаушеску.

Три голодных года в Китае отрезвили многих. Возник вопрос: кто виноват или что виновато? Следуя традиции, проблема делилась в пропорции три к семи. Но как считать? Три доли вины лежат на Небе (т. е. на стихийных бедствиях), а семь – на людях или наоборот? Ли Лисань, разъезжая по городам, в своих выступлениях подчеркивал, что главная причина – в людях. Но Мао Цзэдун вынес заключение: главным образом виноваты стихийные бедствия. Эта формулировка стала официальной.

Тем не менее сверху была дана отмашка – крути назад. В деревнях распустили общественные столовые, крестьяне вернулись к своим очагам, хотя готовить было фактически не из чего. Пришлось разрешить семейный подряд на земельные участки. Это был резкий отход от политики тотального обобществления, но он помог решить вопрос с продовольствием.

В городе принимались особые меры для борьбы с последствиями голода и недоедания, порой весьма экстравагантные. Согласно установке на «сочетание труда и отдыха» прекратились изнурительные ночные бдения, работа на износ, уменьшилось количество разных собраний. Людям рекомендовалось больше спать, беречь силы. В школах отменили уроки во второй половине дня, уменьшили учебную нагрузку, чтобы подростки не падали в голодные обмороки. Открылись коммерческие магазины, в которых можно было купить печенье и простейшие конфеты без карточек, но по астрономическим ценам. Конечно, для большинства эти товары остались недоступными, но все-таки это как-то успокоило тех, у кого еще сохранились деньги.

«Опора на собственные силы», «Зерно – основа всего» – под такими лозунгами началась распашка целины прямо на городских пустырях и незастроенных площадках. У нас в институте, например, спортивный стадион, баскетбольные и волейбольные площадки, обочины дорожек – все пустующие пространства студенческого кампуса были вспаханы и засеяны пшеницей. Не знаю, от кого шла эта затея, но могу сказать, что Мао всегда был свойственен такой утилитарно-утопический подход.

Удивительно, что довольно скоро, начиная с 1962 года, стали замечаться улучшения в китайской экономике. Но страну и нас всех ждали новые испытания.

Глава 6 «Нерушимая дружба»

Советники и специалисты

Первая группа советских советников появилась в Пекине вскоре после провозглашения Китайской Народной Республики.

В один прекрасный день Ли Лисань мне сказал:

– Лиза, поедем со мной. Приехали советские советники.

Мы отправились в Тешицзы-хутун (переулок Железного льва), где в историческом здании, которое в 20-х годах занимало правительство Китайской Республики, состоялась официальная встреча китайских руководителей с большой группой советников во главе с И. В. Ковалевым, бывшим министром путей сообщения СССР, который привез с собой крупнейших специалистов в самых разных областях, руководителей научных институтов – действительно очень сильный состав.

Вообще-то Ковалев находился в Китае уже с 1948 года, курировал группу специалистов в Шэньяне. Они помогали восстанавливать железнодорожное сообщение, разрушенное войной на Северо-Востоке Китая. Весной 1949 года Ковалев перебрался в Пекин вслед за ЦК КПК и привез из Шэньяна специальный «подарок» Мао Цзэдуну – его детей Колю и Цзяоцзяо.